Cовесть.
В небольшом провинциальном городке с непонятным названием – Россошь, который стоит на самой границе с Украиной – течёт спокойная, неторопливая жизнь.
Большинство местных жителей – Русский язык уже сильно подзабыли, Украинский ещё не успели достаточно хорошо выучить и поэтому говорят между собой на мягком и не совсем понятном для остальных жителей России – языке.
Ругаются между собой, мирятся, скандалят на рынке, хамят в транспорте, каждое утро – ходят на работу, гуляют с детьми по тихим улочкам.
В общем живут – полноценной жизнью не смотря на то, что находятся глубоко в ....... провинции России.
Можно даже сказать, что ....... на самой границе и как высоко не поднимай голову – всё равно дальше Украины увидеть не удастся.
Люди здесь – как люди, только ни как везде.
Живут – не для всех, а в основном для себя.
Ну да Бог с ними- это их право как им жить и для кого и не мне их судить.
Вот и построили в этом городке – огромный, красивый храм.
Храм стоит и прихожан в нём много – только как видимо, совести у этих людей – осталось мало и молитвы в большом, новом храме не спасут их от - душевной чёрствости и равнодушия...
... Перестал моросить – холодный дождь и весь воздух вокруг меня наполнился каким то сизым, нереальным паром. Он витает вокруг меня, вливается в открытые окна, гоняется за колёсами проезжающих по мокрому асфальту автомобилей, наполняет весь город своей нереальностью, откуда то с высока на купол большого храма и его золочёные кресты – льётся словно – молочный, матовый блеск.
В эту утреннюю пору и в предчувствии скорой зимы – даже птицы прекратили свой весёлый щебет и только кошмары снов автомобилистов, спешно летят по своим потусторонним квартирам.
Подхожу, я к огромному храму, а сердцу так тошно – даже от намёка на городской шум.
Навстречу мне идёт стареньки и седой дедушка в стареньком пальто с холщёвой сумкой перекинутой через плечо и почти совсем босой.
Хочется быть одному и в полной тишине. Чтобы посторонний шум не мешал моим мыслям уводить друг друга в полумрак воспоминаний.
Ещё и не сошла до конца с холодной земли – ночная тень, а вокруг уже зверино завывают многочисленные моторы личных автомобилей, многочисленных прихожан. Отмолились - прихожане в храме.
Поставили свечки на свободные места в огромные подсвечники.
Причастились, исповедались и всё, и думают, что на этом всё и закончилось.
И они снова чисты и безгрешны, и снова можно открывать длинные списки грехов, и снова плевать на жизнь своего соседа, и снова жить только для себя.
Жёны врут мужьям - мужья врут жёнам.
Дети учителям – учителя детям.
Начальники – подчинённым, подчинённые – начальникам.
Власть людям – люди власти...
Ушёл содой дедушка с холщёвой сумкой на плече.
Ушёл – далеко за церковную ограду, а след так и остался глубоко в моей душе.
Дедушка помолился и ушёл вновь в своё одиночество.
В одиночество среди многочисленных людей – небольшого районного городка.
Вслед за ним настойчиво увязалась – нищета со своими тоскливыми песнями.
Прихожане разошлись по своим тёплым и сытым домам и теперь им наплевать на всех одиноких и брошенных стариков - они уже исповедались, помолились и причастились ...
А совесть?
Наша совесть? Деркачёв К.В.
|
