***
Что может быть
Весомей слова «нет»?
Его сказал –
И сам себе хозяин.
А слово «Да»
Опутывает сетью.
Ты раб его,
Заложник и слуга.
Но сладость слова
Этого безмерна…

***
Франсуа Нсенгеюмве,
другу и врачу
Первый снег, который падал с неба
В африканские его ладони,
Франсуа воспринимал как шутку:
Слишком уж обыденно встречали
Наши «русские» благоговейный дар,
Словно это был не снег,
А хлопья ваты…

***
В Китае и Японии нет рифмы,
И в утренней Корее ее нет,
Но чище нет поэзии на свете…

***
Белый цвет есть суть семи цветов
Каждому художнику на радость,
Кто в фазаньих перьях различает
Множество оттенков серебра.   

Я в мирах
Я по солнцу тоскую и небу,
Я по соли тоскую и хлебу,
Я в прозрачных и тонких мирах,
В самой гуще Эдемова сада,
Но мне вовсе не этого надо,
Ни того, о чем пишут в стихах.
Я в мирах. Я в мирах. Я в мирах.
Я в похмельных и зыбких мирах,
В самой гуще веселья с пороком –
Мне и здесь, как нигде, одиноко,
Как оборвышу в царских дворах.
Я в мирах. Я в мирах. Я в мирах.

Баня по-черному
Мама моет меня
В жаркой бане,
По-черному вытопленной.
Чистый снег
В горячую воду бросает
И говорит при этом:
«Доченька, не прикоснись
К черной саже:
Ты уже чистая…»

Ах, какой неимоверно
Грязной
Казалась мне в то время
Эта самая сажа…
Самой грязной
И самой черной
Из всего, что только
Может быть на свете…

***
Скоро кончится лето,
А я ситца еще не носила…
Как случается это,
Что уходит от нас наша сила?

Как случается это,
Что душа в нас моложе, чем тело?
Скоро кончится лето, –
А я столько еще не успела…

***
Страны, где никогда не бывала,
По которым грущу и тоскую
(Может, зная о них слишком мало),
Все же, я их рисую-рискую.

Первый снег в верховьях Хуанхэ
Ах, Желтая река,
Водица с глиной,
Течешь ты сквозь века,
И путь твой длинный.

Течешь ты сквозь Китай,
Живешь в Китае,
И сколько ни мечтай,
Снежинки тают

В верховьях Хуанхэ
В других ладонях.
Тоска по Хуанхэ
В воде не тонет.      

Сакура
Увядшей сакуры в природе нет,
(Она цветет три дня и облетает).
Зато, встречая мартовский рассвет,
Она, как чудо жизни, вдохновляет.

В ней – радость сердца каждого японца,
В ней – сладость мига, маленькая грусть.
Пусть облетают ветки рано, пусть,
Зато досталось им так много солнца.

А я, рисуя сакуру для вас,
Желаю к долголетью приобщиться.
Придет весна, и чудо повторится,
И мы готовимся к нему сейчас.

Женщина на шаре
               1
На шаре девочка –
Картина Пикассо,
Та, что из ранних,
«Девочка на шаре».
Лозинкой тонкой
Изогнулось тело,
А рядом с ней –
Мужчина серебристый,
Силач из цирка.
Прочно и объемно,
Сидит он
На кубической фигуре.
Такой контраст,
Но их объединяет
Любовь к тому,
Что – счастье
                    в этой жизни.

            2
Прошло сто лет.
И женщина на шаре,
Большом, воздушном,
Покоряет небо:
Лозинкой тонкой
Изогнулось тело,
Теперь она пилот аэростата.
Она юна,
Хоть много испытала
Того, что и мужчинам
Не под силу…
И женщина парит
                   под облаками,
А на нее мужчина
                   серебристый,
Вернее, с серебристой
                     бородою
Взирает восхищенно
                     в  изумленье:
Лозинка с васильковыми
                            глазами –
И этот собственный
Ее аэростат.
Кубический мужчина полновесный
Теряет голову
На целую неделю…
Стучится бес,
Практически, в ребро.
Тому в истории
Примеров много,
Но я была
Участницей последней,
Той, где любовь,
Мужчина, Галя, шар…
Такой контраст,
Но нас объединяло
Все то же, что и
Сотню лет назад,
Всегда объединяло, разлучало.

***
С океана свежий ветер веет.
Утро. Просыпается Корея, –
Та, что далека и так близка...

***
В лабиринтах старого Пекина
В тесном дворике яркий бонсай
Устремился к квадратику неба.
 
***
В губернаторском парке Шанхая
Отражаются в водах деревья,
И бананов упругие листья
Чётким веером тянутся ввысь.

***
Над рекой бамбуки шелестят,
Звезды напевают тихо песню.
Налетевший смелый ветерок
Вдруг разбил фарфор луны на части.

 ***
Источник священный
Чашма-Аюп
Закрыт от солнца,
Ветра и песков
Довольно скромным
Куполом и крышей:
Так в людях светлых
Главное – внутри.    

***
Среди немыслимого цвета
Старинной бронзы пересохшей
Два синих добрых ярких озерка –
Глаза столетнего узбека-старика
Глядят на мир из-под бровей нависших.
       
***
Изделия Рахимовой Хамро
Фантазией не уступают Гойе,
А руки заскорузлые – земле,
Которая питает вдохновенье.

***
Потеки глазури на глиняной вазе
Так живописны в руках Лутфулло…
Молодость канула. Время торопится,
Я уж забыла лицо гончара-старика,
Но помнит руки его непостаревшая ваза.

***
Тамариск в пустыне – выживает,
Каждый раз по-новому являя
Нам на радость яркие соцветья,
И сиреневым нежнейшим дымом
Покрывает степь до горизонта…

Четыре времени года
Нет ничего реальней, чем зима.
Оголены деревья и пространства,
И кто есть кто, в привычном постоянстве
Она расставит по местам сама.

Вся ветхость, все развалины весною
Скрываются в цветенье кружевном.
Все, кажется, согреты, в основном,
И ожидают лета, блага, зноя…

Приходит лето, разбросав плоды,
Которыми накормит до отвала,
Подарит то, чего нам не хватало,
Приблизит исполнение мечты.

Мечта осталась. На пороге осень.
Леса покрыты призрачным огнем.
Дела большие в осень не начнем, –
Мы их до теплых дней отсрочить просим.