Четверг
28.03.2024
18:26
Категории раздела
Любимый город мой [11]
Год Пушкина в Казахстане [14]
Год Пушкина в Казахстане. Год Абая в России
Во имя жизни [6]
Великая Отечественная война
Юбилеи [7]
Наши гости [4]
Поэзия [104]
Проза [36]
Наше наследие [7]
Встречи [1]
Эссе [31]
Переводы [4]
Сказки [6]
Миниатюры [3]
Astroliber [1]
Слово редактора [3]
Исторический калейдоскоп [2]
Песни об Алматы [18]
Поэзия: гости об Алматы [22]
Публикации в прессе [22]
Год русского языка [3]
Перышко [1]
Публицистика [3]
Зеленый портфель [2]
О нас пишут [1]
Вход на сайт

Поиск
Наш опрос
Какому источнику информации Вы доверяете?
Всего ответов: 435
Закладки
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Сайт учителей русского языка и литературы Казахстана
    Главная » Статьи » Альманах "Литературная Алма-Ата" » Проза

    Наталья Абдулвалиева. Последний день неба

    Мы познакомились в последний день осени. Я зашла в кинотеатр и встретила там его. Иногда нужно несколько месяцев, чтобы понять, что любишь кого-то, иногда несколько часов.
    В тот день в кинотеатр мы так и не попали.
    – А знаешь волшебный подъезд на Фурманова?
    – Какой подъезд? Почему волшебный?

    * * *
    10 ступеней по старой лестнице. Ни одна лестница не скрипит, как эта. Это даже не скрип, а стон. Жалоба каждой ступени на свою старость и одиночество. Сквозь серое стекло было видно, как по небу шагают звезды от одного горизонта к другому. На потолке паук хранил летописи прошлых лет. Подъезд тишины. Подъезд из прошлого. Подъезд вне времени.
    – Пойдем!
    Он потянул меня за руку к лестнице, ведущей наверх.
    – Куда?
    – Смотреть, как он Луну ест!
    – Но кто он?
    – Тюльбегень. Это людоед такой, он жил раньше на земле. Каждую ночь он выходил на охоту и пожирал людей. Люди обратились к Луне за помощью, и однажды, когда Тюльбегень гнался за одной сварливой старухой, Луна спустилась и забрала его. Тюльбегень зацепился за ворчливую женщину, та за ведра с водой и все вместе полетели на луну. С тех пор ведет Тюльбегень свою бесконечную битву с луной. Когда побеждает он, луна превращается в полумесяц. Когда же проигрывает, полумесяц снова становится луной. Долго смотреть на луну нельзя, потому что вода сквернословия из ведер старухи может пролиться на судьбу. А ты что на луне видишь?
    – Всегда дым. Как будто бы от пожара. Там что-то горит вот уже 20 лет!

    * * *
    Выше этого подъезда по Фурманова есть кафе, где мы провели вместе весь день. Люди, идущие мимо, казались мне немым фильмом, лишней заставкой. Как же мне хотелось слушать и говорить только с ним.

    * * *
    – Когда Господь задумывал шаблон урюка, то не нашел карандаша и решил рисовать углем, от того и ствол теперь такой черный. Сожженный.
    – А чем же Он тогда рисовал цветы урюка?
    – Гранатовым соком, но они показались слишком красными, и тогда он бросил их в снег. А потом придумал слово «нежность».
    – Сожженная нежность?
    – Нет, нежность соленая и никогда не горячая.
    – А еще медленная!
    – Да, а лучше вдумчивая! «Нежность-снежность».
    – Значит, Бог – Поэт?
    – Самый главный!
    – А урюк может быть  поэтом?
    – Не знаю. Нет,  для нас с тобой нет. Для нас он – Муза!

    * * *
    – О чем ты думаешь, когда смотришь на небо?
    – В детстве Небо мне казалось большим куском синей ткани. Звезды – дырочками, которые сделал кто-то там огромной цыганской иголкой. Там за тканью – свет. У нас – темнота. Через звезды к нам день, через звезды к ним – ночь. Как же мне маленькой нравилось смотреть на звезды и как же, наверное, им, звездам, нравилось смотреть на меня.
    – А ведь небо живет вне знания своей красоты. Без зеркала.
    – А лужи разве не зеркало?
    –- Неправильное зеркало! Небо в дождь похоже на кусок ваты низкой пробы! Небо в дождь не готово к своему отражению!

    * * *
    – Свою бабушку я помню плохо. Отрывками. Осколками. Помню, как она заворачивала меня в одеяло и несла к себе. Огромная комната и справа от входа печка. Всегда тепло, всегда чай с молоком. Моим любимым занятием было рассматривать ее драгоценности: пара сережек и браслетов. Все умещалось в коробочку из-под зубного порошка. Я все выкладывала по очереди, смотрела, примеряла на себя, а бабушка гладила мои волосы и что-то мне рассказывала. Я совсем ничего не помню. Зато помню, как втихомолку забрала у брата один из карандашей, которые ему подарила бабушка. Но тогда я не карандаш воровала, а часть прошлого, часть памяти, которую тоже хотела хранить. И совсем им ничего не рисовала. Только однажды написала им стих.
    – Ты стихи пишешь?
    – Да, немного.
    – Напишешь про небо?
    – Нет, я тебе напишу.
    – Думаю, это одно и тоже.
    – А как твоя фамилия?
    – Тенеримов. А зачем тебе?
    – Ну, как же я посвящение напишу, не зная фамилии.
    – Послушай, ты никогда не писала слова наоборот?
    – Нет. Почему ты спрашиваешь?
    – Иногда они говорят то, что мы сами не можем сказать кому-то.

    * * *
    Я никогда его больше не видела.

    * * *
    Стихотворение, которое обещала написать... написано одним карандашом памяти...
    Тенеримов. Его фамилия наоборот – Во мире неТ. Его не было. Тогда, в последний день осени, ко мне приходило НЕБО...
    2006

    Категория: Проза | Добавил: almatylit (03.05.2008)
    Просмотров: 1775 | Рейтинг: 5.0/1
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]