Красная шапочка и вся жизнь

Узнав, что в нашем городе живет первая исполнительница роли Красной Шапочки Юлия Михайловна Карасева, я немедленно ей позвонила и напросилась на встречу. Всегда интересно узнать о событиях из первых уст.

Средняя школа № 36, где училась Юля Карасева, славилась на весь город своим знаменитым хором, а Юля в нем была солисткой. Голосом девочки восхищались все зрители. В июне 1941 года все участники школьного хора должны были отправляться в Москву, на Всесоюзную олимпиаду. 22 июня началась война!

…Юлина семья жила в те годы трудно. Отца несправедливо арестовали в 1936 году, мама осталась с тремя малолетними детьми. Юля – самая старшая.

Как-то летом детей отправили в колхоз «Красный пахарь» Талды-Курганской области на свеклу. Работать там было трудно. Однажды после напряженного труда три подружки пошли искупаться в горном канале. Вода оказалась ледяной, и, возвратившись вечером в барак, где они жили, девочки буквально свалились на сеновал.

Очнулась Юля уже в Алма-Ате, в больнице. Она выжила, но ее «золотое» горло было безнадежно испорчено. Потом профессор, приехавший из Москвы, скажет: «Связки у девочки уникальные, а горло – больное. Петь профессионально она не сможет никогда». Но Юля об этом еще не знала. После окончания восьми классов надо было как-то помогать семье, и мама устроила ее в Турксиб, учиться на телеграфистку. За труд во время войны Юлия Михайловна была награждена медалью «За трудовую доблесть в Великой Отечественной войне».

Наталия Ильинична, которая приходила в училище на какой-то концерт, приметила девочку с уникальным голосом.

В перерыве подошла к ней… Отказать ей было просто невозможно. Юля стала играть в детских музыкальных спектаклях все главные роли.

Наталию Ильиничну она боготворила и до сих пор вспоминает о ней с восторгом.

А вот как описывает Юлю сама Наталия Ильинична: «…После просмотра спектакля веду всех на репетицию «Красной Шапочки». Уже два месяца репетирую ее днем и вечером, и вот… Юля Карасева со своими собственными золотистыми косами, милая, худенькая, появляется на сцене в мягкой красной шапочке.

Ей восемнадцать, но, видя ее на сцене, веришь, что только восемь. После ее первых слов идет песенка. И тут нельзя не заметить, что у юной артистки хороший певческий голос…»

Все работники театра отмечали необычную студийную обстановку, которая в нем царила и тон которой задавала Сац. Правда, руководителем Сац была довольно жестким. Казалось, ее громкий голос был слышен в театре всюду. Человек, беспредельно преданный театру, она того же требовала от остальных. Не терпела халтуры, лености, необязательности. Как-то раздобыла для всех актрис дефицитные тогда черные отрезы на платья, и все девушки труппы оделись в черные, зато новые платья. «Ходили, как вороны», – смеется Юлия Михайловна. О темпераменте Сац говорит и тот факт, что о Победе в Великой Отечественной войне она торжественно объявила актерам, взобравшись на… стол.

Юлии Михайловне помогает вспоминать прошлое ее подруга – Эрна Юрьевна Валявина. Эрна Юрьевна – не посторонний ТЮЗу человек. Когда-то также начинала у Наталии Ильиничны, играла Неле в «Осаде Лейдена», маму Красной Шапочки, другие роли…

Работа в театре шла на сплошном энтузиазме. Уборщице и ведущим актерам платили одинаково – 400 рублей в месяц. Как они тогда жили – совершенно непонятно. Сочувствуя увлечению дочерей, помогали родители.

В 1946 году Юлия вышла замуж за начальника электроцеха театра Василия Борискина – именно он придумал красивое освещение к костюму ее Царевны-лебедь. Так получилось, что Наталия Ильинична на свадьбе у нее не была: рожала в это время сына Илюшку, но написала письмо: «Сегодня я весь вечер буду думать о вас. Я очень люблю Юлю Карасеву за прямоту, за честность, за внутреннюю чистоту, за горячность в работе, за умение доделывать каждое дело, за которое она берется. Я верю, что через несколько лет мы сделаем ее настоящей жемчужинкой сцены театра для детей. Ее голос, выразительность, внешние данные дают для этого полную возможность…»

Увы… Человек полагает, а судьба располагает. В 1949 году Юля из театра уволилась из-за грубости нового директора. К тому же она уже знала диагноз профессора из Киева относительно ее голосовых связок.

В общем, в 1949 году Юлия полностью и бесповоротно изменила свою жизнь. Поступила на архитектурное отделение строительного техникума, окончив его, стала работать в проектных организациях. Добилась больших успехов на новом поприще. О театре почти не вспоминала.

Сразу же после ее ухода из театра регент Никольского собора Борис Матвеевич Шевченко, узнав о голосе Юли, попросил ее маму: «Приведи к нам дочь».

Юлия Михайловна пропела в Никольском соборе 30 лет. Истово верующим человеком она никогда не была, но петь в соборе ей нравилось. Нравилось, что она там нужна, что своим пением приобщается к чему-то высшему… Ну а в своем проектном институте всегда организовывала художественную самодеятельность.

– Я совсем не жалею о том, что именно так сложилась моя жизнь, – сказала мне Юлия Михайловна. – Мне нравилось работать в проектных институтах, считаю, там я нашла свое призвание.

Родила дочь, сына. У Юлии Михайловны уже пять внуков и четыре правнука – две девочки и два мальчика.

Юлия Михайловна показывает свои акварели, которые висят у нее в комнате на стене, и я думаю, что талантливый человек талантлив во всем. И путей в жизни у каждого такого человека много…

Но что ни говорите, Юлии Михайловне страшно повезло, что когда-то в молодости встретилась ей на пути Наталия Ильинична Сац, и она сумела сыграть свою «Красную Шапочку»…