 Сергей Алексеев стал знаменитым благодаря приключенческому циклу «Сокровища Валькирии». Он пытается донести сегодня знание о родной речи до больших и маленьких. Где мы видим слоги «РА», «РАЗ» ( «РАГ», «РАЖ»), говорит Сергей Алексеев, там можно разглядеть солнце. Кстати, день приезда писателя в наш город выдался удивительно погожим.
(На фото: писатель Сергей Алексеев, историк Геннадий Климов, художник Всеволод Иванов)
Писатель встретился в Твери с автором книг о Древней Руси Геннадием Климовым и журналистом Дмитрием Ходаревым.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: Пока ехали на электричке до Твери, сколько автографов успели раздать?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ (смеется): А я не раздавал, я спал.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: Сергей Трофимович, сферой вашего научного и художественного интереса уже несколько десятилетий назад стал родной язык. Когда я прочитал «Сокровища Валькирии», мне показалось, что это убедительная и понятная диссертация по лингвистике, написанная в форме детектива. В то же время есть ощущение, что «шумахеры», как вы их называете, от официальной академической науки крепко стоят на страже «уютной авторитетной теории» (термин Стругацких) и не желают выпускать вас и других энтузиастов языкознания и истории за рамки некоей маргинальности. То есть в фантастических телепередачах типа «Территории заблуждений» вас и Михаила Задорнова на потеху публике показать можно, но принимать ваши изыскания всерьез – ни-ни. Такая ситуация вас огорчает или вы верите, что вода камень проточит?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Не огорчает нисколько, наоборот, это делает определенную рекламу и пробуждает интерес. Сейчас, грубо говоря, «западло» появляться на главных государственных каналах. Если появился – ты официоз, ты поддерживаешь режим, ты вот такой-рассякой. Те, кто не мыслил одинаково с властью, во все времена были задвинуты на задний план. Но проходило время, нарабатывалась мощное общественное движение, в результате происходил переворот. Это было до революции, было при Советской власти, продолжается и сейчас. Поэтому очень хорошо, что первый-второй каналы нас игнорируют. Хотя и они проявляют интерес – чувствуют, наверное, что скоро придется давать эфир нашим единомышленникам. Они не хотят с нами ссориться, понимая, что за нами правда и что она когда-нибудь выдвинется в первые ряды, и за кулисами говорят: «Давай, молодец». Впрочем, все официозные СМИ заражены психологией подчинения своему хозяину, у них нет своего «я», своего мнения.
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: А не кажется ли вам, что здесь присутствует и некое религиозное столкновение? Я беседовал однажды с хранителем еврейского тайного знания, известным израильским толкователем Каббалы Михаэлем Лайтманом. В Каббале можно увидеть элементы математической лингвистики. Это учение, в котором несколько уровней смыслов, и вдруг оказалось, что вы, вооружившись русским языком, приоткрываете то, что запрещено. И что сейчас вот-вот родится, так сказать, «русская Каббала».
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Пока явного противостояния нет, есть опосредованное. Иногда меня предупреждают, что ко мне проявляется бурный интерес, что возможны провокации и надо быть осторожным. Но я старый битый волк (смеется), чую провокации, когда их еще только планируют, и не поддаюсь.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: То есть «кощеи» в том смысле, в котором вы их определяете в своих книгах, существуют и проявляют беспокойство по поводу вашей деятельности?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Ну естественно. Первый канал под эгидой Эрнста затеял было снимать фильм по «Сокровищам Валькирии»: интересный же сюжет. А потом как начали читать книгу и как стали задавать вопросы: а кто такие гои? кто такие изгои? а вы под кощеями кого имеете в виду? Это показало, что кощеи существуют. Чтобы изучить общественные настроения, не обязательно выходить на улицу. Надо время от времени вбрасывать такие вот идеи и смотреть на реакцию. Круги по воде все покажут. Этот способ изучения общества дает информацию сразу.
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: Вы, наверное, первый всколыхнули эту тему. Как вам удалось разглядеть скрытые смыслы русского языка?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Я даже рад, что все всколыхнулось, но не предполагал, что так быстро. Сразу стали говорить о важности русского языка, 2015-й объявили его годом. Я опасался реакции ученых. Сначала – полное молчание, тишина…
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: Понятно почему – становятся недействительными тысячи диссертаций.
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: …правда, за кулисами мне жмут руку и говорят: но нам нельзя, мы не можем. Тогда мы с единомышленниками стали составлять Этимологический словарь русского языка. Он будет семитомный, первый том сделаем к концу года. Я объявил конкурс для ученых, желающих участвовать в работе. И очень интересная реакция пошла: прибегают ученые, в основном молодые, кандидаты наук – филологи, лингвисты, признаются, что работать очень увлекательно, но просят не оглашать их фамилий. Я отвечаю: нет, ваши-то фамилии и будут на обложке словаря! Убедил их, что мы проломим эту стену, и они будут первыми. А ученым это нравится – быть первыми, ученые – они ведь как спортсмены. Мы уже провели с этой группой установочный семинар, приступили к работе над словарем, и вдруг дополнительно откликнулось много специалистов, кто не участвовал в конкурсе, в том числе из других наук.
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: Я бы предложил привлечь к вашей работе еще и физиков. Законы языка очень похожи на законы астрофизики. Людям этой профессии вас легко понять.
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Абсолютно верно. Когда мы пройдем первый этап создания словаря, найдется чем заняться и физикам. Ведь есть еще и вибрационный строй слова, частота, которую можно замерить прибором. Вибрации воздействуют на наше сознание, подсознание, вообще на атмосферу и пространство. Слово – это дар божий, оно досталось нам от предыдущей высокоразвитой цивилизации, и через слово мы можем проникнуть в ее тайну. Язык – это консервант и хранитель знаний.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: Более-менее общеизвестен мощный сакральный слог «ОМ», возникают теории, по которым с помощью подобных особых слов древние могли строить пирамиды. Они двигали звуком каменные блоки, которые не поднять самым современным краном.
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Да, похоже, что эти камни двигали определенным звукосочетанием. Вот этим и должны заняться физики. Я думаю, и будут заниматься. Кроме того, наш общий славянский язык – он цветистый, он цветной, он разложен по семи цветам радуги и напрямую связан с ее красками. Я сделал таблицу основных слогокорней русского языка, и все они ложатся на цвета радуги. Цветовую гаму я нашел, а физики пусть найдут вибрационную.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: И в каком возрасте это следует изучать?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Я написал двадцать сказок, объединенные в книгу «Уроки русского для детей». Ее возрастной ценз определен от 6 до 60 лет. В форме сказок – потому что и многие взрослые жалуются, что не могут понять моих теорий, им бы чего-нибудь попроще. Что же, пусть читают сказки. Вторые десять сказок замечательно оформил тверской художник Саша Угланов.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: Сергей Трофимович, поговорим о ваших персонажах, полюбившихся многим. Читатели не замучили вас вопросом, что же станет дальше с Мамонтом и Валькирией? С сергиевым воином Ражным? Или эти персонажи остались жить там, в своем времени, вызвавшем их к жизни: в лихих 90-х?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Вот как раз я привез в Тверь третью часть «Волчьей хватки». Ее я замысливал как трехтомник: написал первую часть, через три года вторую и вот теперь третью. В «Волчьей хватке» поставлена точка, а вот «Сокровища Валькирии» еще не закончены. Должен сказать, я нарочно изменил там географию и места указал неточно, а то народ уже действительно ходит, копает… Самое главное – кто ищет, то найдет
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: Хотя тайна и не каждому откроется.
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Тут важно подтолкнуть человека, вернуть его в лоно жизни романтической. Чтобы он не просто зарабатывал деньги, размножался и умирал, а еще и чувствовал природу, чувствовал свою ответственность перед прошлым и будущим.
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: Как вы относитесь к появлению «поколения твиттера», мыслящего короткими символами, для которого любой текст свыше 140 знаков – это просто «многа букоф»?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Еще пять лет назад таких людей было больше, но сейчас пошел новый виток притяжения к чтению. Вопреки появлению планшетников книга не умирает, она и не умрет. Человек с раннего возраста должен оставаться наедине с книгой, читать, смотреть картинки, проникаться словом, иначе у него не разовьется мышление.
ДМИТРИЙ ХОДАРЕВ: Отвлечемся от книг. Сейчас мы наблюдаем очередное великое переселение народов под видом трудовой миграции. Наиболее подвижная часть населения слаборазвитых стран устремляется на запад, в Европу, и на север, в Россию. Но пришельцы не ассимилируются, а создают клоны тех цивилизаций, от которых бежали. Политика мультикультурализма терпит крах у нас на глазах. Что ожидает в этом контексте Евразийский континент?
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Ничего хорошего не ждет. Европа уже столкнулась с этим. У нас несколько другая обстановка, к нам едут люди из бывших союзных республик, и они до сих пор мыслят как граждане одного государства. Я много с ними разговаривал, и они до сих пор чувствуют себя единым с нами народом, чувствуют себя в общем магнитном поле. И это хорошо. Россия всегда имела собирательный потенциал, и к России как к третьей силе всегда подтягивались самые разные народы. Притягивание этих народов сохранится и в будущем. Оторвавшаяся Прибалтика когда-то была европейским лицом СССР. Теперь она стала задворками Евросоюза, и знали бы вы, как им это обидно! Чтобы изменить этническое мышление народа, надо иметь долгий опыт государственности.
***
Единомышленниками Сергея Алексеева являются известные тверские художники Александр Угланов и Всеволод Иванов. «Караван» поинтересовался, какое влияние оказало на них знакомство с писателем.
АЛЕКСАНДР УГЛАНОВ: «ОБРАЗЫ ПИСАТЕЛЯ Я ПЕРЕНОШУ НА ХОЛСТ»
– Мое знакомство с Сергеем Алексеевым произошло года полтора назад. Сергей Трофимович был в своем родном Томске и в Музее славянской мифологии увидел наши с Всеволодом Ивановым картины. Они ему понравились, был телефонный звонок, а затем знакомство переросло в творческое сотрудничество. Разговаривая с Сергеем Трофимовичем, я почувствовал, что это родственная душа, что он – как старший брат. Когда я читаю его книги, созданные им образы для меня как для художника открываются сразу, я их буквально вижу, ярко и глубоко. Как будто я сам это пережил. Сначала видится общая композиция, потом отдельные фигуры становятся все ближе, и ты уже можешь перенести их на холст. Я набрасываю сначала большой общий образ, потом, как мозаику, его дополняю.
ВСЕВОЛОД ИВАНОВ: «ОТ ДРЕВНОСТИ ИСТОРИИ ДУХ ЗАХВАТЫВАЕТ
– Мы с Сергеем Трофимовичем всегда рады друг другу, хотя сложно сказать, кто из нас первый протянул другому руку дружбы, наверное, оба. Много лет назад я прочитал „Сокровища Валькирии", так я узнал о том, что есть такой замечательный талантливейший писатель. Может быть, именно эта книга и подтолкнула меня задуматься о проторусской цивилизации и отразить ее в своем творчестве. Мы оба углубленно видим эту тему и, наверное, в этом похожи. О цивилизации Древней Руси мы знаем неизмеримо меньше, чем о том же Древнем Риме, но тут уже, видимо, играет роль некое провидение, какой-то внутренний взор, который позволяет нам выхватывать и заносить на холст или бумагу картины далекого прошлого. Древнерусская история шире, чем можно представить в границах, скажем, Киевской Руси, хотя ортодоксальная история отвела нам, русским, лишь тысячу лет с хвостиком. Но если говорить серьезно, русской цивилизации как минимум 20 тысяч лет, а до этого были цивилизации Гипербореи, Арианы и т.д. И от древности этой истории дух захватывает.
ГЕННАДИЙ КЛИМОВ: «ИЗУЧЕНИЕ ГЛУБИН ЯЗЫКА ТАИТ МНОГО ОПАСНОСТЕЙ»
– Сергей Трофимович рассказал о своем намерении создать этимологический словарь нового типа. Это стартовый проект Фонда «Первое Слово», направленный на изучение глубинных смыслов русского языка и принципов словообразования в нашей речи. Не думаю, что эта идея понравится лингвистам, так как после издания такого словаря очень много научных диссертаций окажется неактуальными.
Я не стал расстраивать Алексеева: он взялся за работу, которая хотя и будоражит сознание русского человека, но и несет много опасностей. Эти опасности и для тех, кто будет осуществлять эту попытку, и для всех русских как таковых.
Надо иметь в виду, что есть пшат и драш. Пшат – это буквальное толкование древнего смысла русских слов. Драш – толкование слов посредством совмещения логических и религиозных смыслов. Чтобы сделать такое толкование, необходимо объяснить людям законы трансформаций религий и тайну древних богов Руси. А готовы к этому люди?
Прежде, чем создавать словарь глубинных смыслов русского языка, придется ответить на вопрос, а для какой социальной варны он будет предназначен.
В русских словах есть несколько слоев тайны. Каждый слой языка предназначен для определенного общественного слоя. Пшат – простой, прямой смысл. Если русские остановятся на этом уровне, то они ничего не узнают ни о своем языке, ни о своем происхождении. Тем более они ничего не узнают о своем будущем.
Однако в русском языке есть второй тайный смысл. Это намек, ремез. Умение проникать в тайну языка, понимая, что в голограмме любая малая часть текста содержит информацию о целом мировом знании. Так устроен наш язык, так устроено наше сознание, так устроено мироздание. Но это уже доступно не всем. Если этому научить русскую нацию, то ее судьба изменится кардинально.
В русском языке есть и третий глубинный драш-уровень. Это и есть смысл. Уровень этот труднодостижим, но именно он открывает фантастические возможности нации. Это ключ к мировому лидерству.
И, наконец, самый сокровенный сод-уровень. Это тайна, высший уровень посвящения. В любом тексте, написанном на русском языке, так или иначе присутствуют все уровни смысла.
Если русским открыть высший тайный уровень их языка, произойдет преображение. Но пришло ли для этого время? Сергей Алексеев приблизился к очень серьезной тайне.
Дмитрий ХОДАРЕВ
http://www.etver.ru/novosti/78608/#
|
