В толпе зевак и в гуще сплетен
Стою как столб. Сама собой.
Мир наш велик и страшно тесен.
Но в нем не видимся с тобой.

Куда ни глянь – все лица, лица…
И непонятные слова.
С тобою встреча только снится.
И вновь кружится голова.

Забыть не в силах твои ласки,
Твой шепот страсти. Мы одни…
Но вновь толпа. И снова маски.
Средь них как столб. И без любви.

сценка о материальной пользе доброты, миролюбия и благородства

Мы откроем вам тайну мира -
Я, Асет, и Ербол и Эльмира -
То, над чем размышляли столетиями,
Тот вопрос, на который ответили мы.
Есть ли польза материальная
От добра, благородства реальная?
То, что мучает академиков
И иных наших всех современников.
Потому что, коль есть в этом польза,
То все стали б добры без вопросов!
Коль есть польза от добродетели,
Стало праведным все на свете бы!
Асет. Я, аже, размышлял в медитации,
Как весной расцветает акация,
Сколько нужно воды ей и света,
Чтоб задачу исполнить при этом:
Под луною самой распуститься
И дать жизнь новой поросли, птицам
Дать приют, напитать семенами,
Привлекать насекомых цветками.
Эльмира-аже. Ой, Асет, далеко ты ушел.
Ну, а что же ты, жаным, нашел?
Асет. Я нашел, что не может акация
Без добра на Земле развив ... Читать дальше »

Что грустишь, святая мушка?
Почему святая?
Потому что ты весь мир
Видела, летая.
Потому что этот мир -
Боженьки обитель.
Потому что у Него
Ты желанный житель.

Мне бы начать всё с нуля.
Я просмотрел свою жизнь:
Столько обиженных глаз,
Столько расстроенных лиц.

Я просмотрел свой дневник:
Столько не сделанных дел.
Автор, помилуй, за что
Петь дифирамбы тебе?

Столько не сдержанных слов
И расточённых богатств.
Попранных столько основ,
Гнева, ехидства, злорадств.

Ты свою предал мечту,
Струсил своей красоты.
Был ты для Бога царём,
Всем стал Иудою ты.

Сдался, не выйдя на бой,
Ты своё счастье попрал.
Где всё, что было с тобой?
Где ты себя потерял?

Ты не помог никому,
Кто же поможет тебе?
Ладно ты. Но за собой
Многих увёл ты во тьму.

Ты попрошайкою был.
Ты всё имел при себе.
Как ты другим объяснишь,
Что же от них ты хотел?

Был ты неверен в чужом.
Кто тебе вверит твоё?
Был ты ленив и жесток,
Роздал богатство своё.

Ты приобрёл только боль,
Злую обиду ... Читать дальше »

Дорожный дневник
ХХХ
За окошком - снежная равнина
С синеватой оторочкой гор.
Степь зимой – унылая картина,
Путников негромкий разговор.
Заросли кривые саксаула,
Редкие метёлки ковыля…
Чем же ты меня приворожила,
Так и не забытая земля?
Мазанок нехитрой чередою?
Городками дедовских могил?
Зимних гор громадою седою?
Не рождён тот, кто тебя забыл!
ХХХ
Степь и лето – вот картина,
Радость мне дарящая!
Запах скошенной травы,
Солнышко палящее!
Вкус прохладного кумыса,
И полыни горький вкус,
Подожди ещё немножко,
Пять минут, - и я проснусь!

Студенческое…

Ты помнишь панфиловский парк?
«Токайское», братство по кругу…
На теннисном корте под аркой
Стихи мы читали друг другу…
И всё по плечу было нам,
И было нам всё по карману!
Так жизнь улыбалась друзьям
Под звон тех гранёных стаканов!

В ... Читать дальше »

Как на полотнах импрессионистов,
Прозрачен день. Игрой теней и света
Опальный август завершает лето,
И ветер по-осеннему неистов.

Дождем умыты скверы и бульвары,
Особняков чугунные ограды,
Где красками Моне и Ренуара
Расписаны старинные фасады.

Где воробьев шальное вольтерьянство -
Браниться, хорохорясь и хмелея.
Где звонкое наполнено пространство
Пейзажами Сезанна и Сислея…

Бродить до сумерек по набережным сонным,
Трястись в вагоне позднего трамвая,
Восторженным,
смиренным,
ослепленным,
От боли и любви изнемогая.

* * *

Человеческая память – сложное весьма устройство.
Прошлое мельчит, дробится, распадается на фрагменты.
При перемотке назад, время имеет свойство
обрываться, сыпаться, как старая кинолента.

Воспоминания детства зыбки и норовят ускользнуть, чуть тронешь.
Трудно их удержать без соответствующей сноровки.
Помню, как с мамой, жарким летом, приезжали в Воронеж
к отцу, находящемуся в командировке.

Дальше, вероятно, ехали на попутке.
Колеса ЗИЛа проворачивались, месили глину.
Помню пса по кличке Шарик в собачьей будке
и мелюзгу, такую как я, поедающую малину.

Дети постарше играли в прятки и салки.
Помню поля вокруг и чернозема жирные глыбы.
Помню, как поздно ночью мужчины возвращались с рыбалки,
шумные и веселые с полными ведрами рыбы.

Помню конфетный фантик в мягких кошачьих лапах,
и себя, читающего Маршака, наизусть, без запинки;
солнце, по утрам разлитое в доме, и запах
ове ... Читать дальше »

Пахнет йодом прибрежный осот, и везде
Раскаленного солнца тягучая пряжа.
В кронах пыльных деревьев, в кругах на воде,
В золотистых крупинках песчаного пляжа.

Время медленно катится в гору. Ползут
Еле-еле, как в детстве, событий улитки,
Превращая разменную мелочь минут
В осязаемых дней драгоценные слитки.

Осыпаясь, хрустит под ногами песок.
Легкий парус скользит под рассеянным взором.
Проступает на отмели соль, и высок
Небосвод над спокойным Таврическим морем.

* * *

В огромном городе моем - ночь.
Из дома сонного иду – прочь…
(Марина Цветаева)

Покину дом, когда найдет - тоска.
На босу ногу, не найдя - носка.
И непослушный волос у – виска.
Побег в ночи, словно удар – броска.
Захлещет ливень струями – назло.
Холодной пеленой польет в – лицо.
Но и тогда мне будет все – равно.
Не оброню в пути своем – словцо.
А где-то свет и смех в окошке – пусть.
Ах, эти кто-то позабыли - грусть!
Когда в свой дом печальный – поплетусь,
Им добрым привидением – приснюсь.

Хамелеонов век. Холодных, гибких.
Меняющих окраску за пустяк.
Людей-цветов не часто ныне встретишь.
Что ни трава, то вьюн или сорняк.

Тупые жадно поедают умных.
В послушных зомби всем заказан путь.
Средь них, лишая здравого рассудка,
Меня растопчут и по мне пройдут.

А судьи кто? Вопрос похоже вечен.
Тугие их набиты кошельки.
Лоснящиеся лица. Взгляд беспечен.
И пухнут казнокрадов животы.