бежит по улице наклонной,

где тополь смотрит свысока

и ангел дремлет за колонной

облезлой церкви, в тех краях

где с воробьем у изголовья

я засыпал, и вечер пах

дождем и первою любовью,

в тех, повторю, краях, где я

жил через двор от патриарха

всея Руси, где ночь моя

вбегала в сумрачную арку

и обнимала сонный двор,

сиренью вспаивая воздух,

чтоб после – выстрелить в упор

огромным небом в крупных звездах,

давай, любимая, пройдем

по этой улице, по этим

дворам, где детство под дождем

по лужам шлепало, просветим

пласты асфальта, как рентген

живое тело, ясным взглядом –

чугунный дом стоит взамен

истлевшего, но церковь рядом

не исчезает, и зима

сияющая входит в силу –

здесь триста лет назад чума

гуляла, и кладбище было,

а двадцать лет тому назад,

один, без дочери и сына,

здесь жил старик, державший сад –

две яблони, да куст жасмина…