из разноцветного картона,

и в окна свесила акация

свои душистые фестоны.

И лопухи осатанелые

врывались в заросли малины,

и бесшабашно, оголтело

цвели лиловые куртины.

И на веранде застекленной,

за виноградом в три косы,

кормила мальчика мадонна

и отбивалась от осы.

А под верандой было влажно,

как будто раннею весной.

Необычайно было важным

к мадонне заглянуть в окно –

она младенца пеленала

и пела голосом грудным,

не пела даже -

                         токовала:

- Усни, жаным …

* * *

Какая белокрылая зима!

Какая лебединая повадка!

В пуху лебяжьем нежатся дома,

вольготно дышится,

и спится сладко.

А днем –

                слепящее солнечно окрест 

как будто в мире вдруг не стало горя,

и кажется –

голубизна небес

с голубизною гор далеких спорит.

И хочется бежать вперегонки

и, в снег упав, барахтаться со смехом,

лепить крутые мокрые снежки

и, словно в детстве, -

лихо с горки съехать.

Когда же потемнеет небосвод

и кружево метельное завьюжит,

на целый белый свет покой сойдет,

на белый свет

и на людские души.

Погаснут окна медленно в домах

и царственным движеньем лебединым –

морозна ночь,

                         голубовата тьма –

деревья ветви над землею вскинут.

* * *

Этот день был подарком судьбы,

так счастливо в нем все удавалось –

и окошко легко отмывалось,

и сдавались стихи без борьбы.

Бабье лето плыло за окном

желтым светом тепла и участья.

И судьба не делилась на части,

и надежды бродили вином.

И казалось – не будет беды

и не будет осенних ненастий…

И покойно стояли сады,

отдавая счастливо плоды

людям добрым на радость и счастье.

Время свадеб, надежд и удач,

лета бабьего сладкое бремя,

не спеши и улыбок не прячь…

Золотистого яблока мяч

опускается плавно, как время.