Четверг
28.03.2024
19:42
Категории раздела
Любимый город мой [11]
Год Пушкина в Казахстане [14]
Год Пушкина в Казахстане. Год Абая в России
Во имя жизни [6]
Великая Отечественная война
Юбилеи [7]
Наши гости [4]
Поэзия [104]
Проза [36]
Наше наследие [7]
Встречи [1]
Эссе [31]
Переводы [4]
Сказки [6]
Миниатюры [3]
Astroliber [1]
Слово редактора [3]
Исторический калейдоскоп [2]
Песни об Алматы [18]
Поэзия: гости об Алматы [22]
Публикации в прессе [22]
Год русского языка [3]
Перышко [1]
Публицистика [3]
Зеленый портфель [2]
О нас пишут [1]
Вход на сайт

Поиск
Наш опрос
Какому источнику информации Вы доверяете?
Всего ответов: 435
Закладки
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Сайт учителей русского языка и литературы Казахстана
    Главная » Статьи » Альманах "Литературная Алма-Ата" » Поэзия

    Геннадий Банников

    Пудель
    Перестали нынче тати под моим окном стояти
    И заглядывать вовнутрь, принимая дурь за суть.
    Где вы, триллеры, и эти – там, где самый
       лишний – третий?
    Треугольник, словом, где в ахренительной
     еде?

    Мне бы в обморок и в кому – повороту я такому
    Был бы радый горячо через левое плечо.
    И не вижу я тем паче, кто бы маленький
        пожарчик
    Мне разжёг, и я в огне – жарьте, жгите  шкуру мне!

    Или вот что – утопите. В море, озере, корыте,
    Чтоб мне было поделом, и не просто, а зело.
    Пусть я стану наркоманом: просыпаюсь утром
      рано –
    Забодал меня комар, и уже я наркоман.

    Я такая, братцы, бяка – укуси меня собака,
    Задолби меня удод, загуди меня гудок.
    Зарубите, заколите! Ну, скорее, битте-дритте –
    Пусть случится что-нибудь волосатое на грудь.

    Так сижу я на работе – философствываю
         вроде –
    Конь в футляре и в пальто, не зовёт меня никто.
    Где-то там проходят люди, но один,       породы пудель,
    Благороден и красив – всё ж за ляжку укусил!

    Оприходовал, короче – сдвинул дело
        с мёртвой точки.
    Будет вечером стоять за окном любимый тать!

    К утру, часам к шести

    Сакральный угомон, ненужные слова –
    Прервалась связь времён, кружится голова.

    Потерянный сезон, ползучая молва,
    Промчится колесо, споткнётся Боливар.

    Заледенелый клён, привычная тоска,
    Дурное отлегло от сердца, от виска.

    У стареньких ворот колеблется зима,
    Идей невпроворот на краешке села.

    Кристалл – твои глаза. Коралл – твои уста.
    В пещере, как Сезам, я ждать уже устал.

    Небесный гомон стих, ночное рандеву –
    К утру, часам к шести, покойники плывут.

    Едва ли для живых в замёрзшее окно
    Вымаливаю стих
    И мессу заодно.


    Заплетающиеся перелётные мысли

    в муравьином сознанье ощущенье полёта
    стюардессы касанье не пристёгнуто что-то

    глубина мотиваций измельчала изрядно
    безопасностью клацнет кто-то пахнущий рядом

    нам откроет кассандра вкус другого полёта
    ну-ка что нам на завтрак и какое вино там

    беззаботные выси без претензий погода
    не спасает от мыслей скорлупа самолёта

    зависаю в пространстве в это страшно поверить
    под лохматою властью беспощадного зверя

    до сих пор неизвестно что он выкинуть может
    самолётное кресло из искусственной кожи

    из искусственной мысли вылетает реальность
    заплетается рислинг в беспросветности дальней

    совершенно внезапно в неизвестное сели
    не пойму это запад юг восток или север

    в новый мир осторожно выношу свои ноги
    снова чувствую кожей я один на дороге


    Поехал мой

    Скажите в свете нынешних коллизий –
    Кричать бы стало сытое теля?

    Совпала серость глаз и серость мыслей
    С таким же серым цветом бытия.

    Стригу овцу, заблудшую в гречихе,
    Чихаю на капусту и горох...

    Поехал мой советский старый шифер
    Куда-то за кудыкинский порог.

    Я слышу, как сосед пускает слухи,
    хватается за звёзды и луну.

    Но мне плевать – вокруг меня пир духа,
    И что-то там в вине идёт ко дну.

    Из глубины души всплывает рыба –
    Нелепая смешная камбала.

    И я иду продать её на рынок,
    Чтоб польза хоть какая-то была.


    Подвернувшему ногу поэту
    Заблудился в Венеции – надо же!
    Ты ведь там – как у бога за пазухой,
    Мой дружок до конца не разглаженный,
    Не разгаданный, не распахнутый.

    Заблудился в каналах и заводях,
    Словно рыба-сазан бестолковая,
    Что выходит, как правило, на люди
    Не расчёсана, не подкована.

    Надышали Венецию гении,
    Насмотрели и что-то нащупали,
    Заблудился ты в ней тем не менее,
    Азиатски-прищуренный увалень.

    Спотыкнулась лошадка каурая –
    Ах, какая досада вселенская…
    Дураки по Венеции с дурами
    Губят время своё повсеместное.

    Не пошли твои ноги казахские,
    Подвернулися голеностопами...
    У Венеции было под маскою
    Не такое красивое что-то там...

    Всё равно принесёшь запредельное,
    Сокровенное, тёплое людям ты.
    Возвращайся домой с понедельника,
    Недочитанный, недолюбленный.

    Категория: Поэзия | Добавил: almatylit (02.05.2008)
    Просмотров: 1365 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]