Моя война в Афганистане началась …6 …бря 19…года, когда возле самого уха просвистела шальная пуля и улетела искать себе пристанища в другом теле одетом в форму Русского солдата. Загорелый старлей с рыжими от махорки усами заметил моё удивление и устало подбодрил меня : « Война, Брат ! Тут …блом не щёлкай, а то быстро подарят цинковый бронежилет … их в мать … шурави…» и ещё ряд выражений уже имеющих отношение к вольным стрелкам Афганской национальности и могущих небывало травмировать слух гражданского человека: « Короче поздно кланяться, когда она уже просвистела!».
Так вот киношно и началась моя, Афганская война. А вообще то солдатский Афган – это во первых , очень трудная работа под изнуряющим солнцем, много пота и кровавых мозолей, желудочных расстройств и обидной «дедовщины».
Изо дня в день и с утра ,и до ночи постоянно надо что-то копать, складывать в штабеля, таскать … Рота, в которую, я попал уже третьи сутки упорно зарывалась в чужую жёлтую и каменистую землю. Всё небо вокруг поминутно взрывалось грозным гулом. Прямо над нашими головами висел незримый, воздушный мост.
Нашей роте довелось охранять небо над Кабулом и поэтому вся наша огневая мощь была зарыта по возможности глубоко в землю.
Почти два года строгого режима в глиняной тюрьме, под раскаленным солнцем, с постоянным скрипом на зубах, мозолями на ладонях и пачкой примы заботливо укутанной в зелёный платочек и спрятанной в накладной карман форменных бриджей, а на сердце постоянная тоска, да ещё и фурункул на шее постоянно дёргает и ноет. Вот так вот, я и учился жить – подавлять в себе страх и боль. Разное пришлось испытать и внезапные налёты, и грохот близких разрывов, страх, и смерть, и тишину после долгого боя. Видел бесконечную пустоту в измученных глазах ребят только что вернувшихся из рейда и уже не верящих, что эта война когда-то закончится. Буквально в каждой палатке есть пустые койки и до придела забит батальонный госпиталь. Через день тяжёлые транспортники таскают в Джилаллобад- лёгкие цинки с остатками нашей памяти.
Вчера, взбешённая жарой и упрямыми духами шестьдесятдвойка – разнесла вдребезги красивый, столетний минарет. Скатилась с неба звезда у наводчика в этом танке, сошёл он с ума, вот и шарахнул в память о боевых товарищах.
Да, теперь многие из тех ребят бывших на этой необъявленной войне, вернувшись на гражданку, в своих ночных кошмарах будут снова и снова возвращаться сюда.
Сюда, где безразличные Стингеры работают по нашим Илам, где пулемёт беспардонно рвёт на части ночную тишину, где артиллеристы разогревают себе тушёнку для обеда на
раскаленных орудийных стволах. Где каждая минута сливается с вечностью и тянется бесконечно долго.
И кто вам сказал, это когда-то было?...
И кто вам сказал, что для нас когда-то закончилась война ?

Деркачёв К.В.