Улыбнись ещё раз
Это как бежать по минному полю,
Это как минное поле у тебя внутри,
Разрывающиеся снаряды,
Распускающиеся цветы.
Эльчин Сафарли.
Её лучистую улыбку я заметил среди десятка серых и мрачных лиц в вечернем автобусе. Она смотрела в окно, сидя на твёрдом сиденье, и казалось, была где-то далеко в своих мыслях. На секунду мне показалось, что в её глазах отражались морские волны, что она видела перед собой не блёклый пейзаж поздней осени и неоновые вывески магазинов, а море. Что она смотрела за тысячу километров отсюда и улыбалась, глядя на чайку, парящую в синем небе. В этот момент мне захотелось остановить водителя автобуса и любыми путями уговорить его ехать в сторону моря. Она должна, просто обязана оказаться там – хотелось закричать. Её улыбка выражала столько радости и надежды, столько необъяснимой силы и жизненной энергии, что даже воздух вокруг стал наполняться запахом солёной воды, и вместо слов водителя : «Следующая остановка…» я уже слышал крик чайки. Я был с ней на берегу и строил дом из песка…
Фантазия отступила назад после остановки автобуса. Я очень надеялся, что она не покинет автобус и не оставит меня посреди осени. Я нуждался в её улыбке. Хотя бы ещё раз.
Зашли две старушки, и мы с ней, как по команде, одновременно встали и уступили им места. Я снова почувствовал её улыбку. Теплая волна прошла по всему телу. Я подмигнул ей, как будто говоря, «здорово у нас получилось!» А она засмеялась лишь глазами. И тогда я понял. Это не морские волны были у неё в глазах, это её глаза были синие-синие, как море. Необычайно синие.
Теперь мы стояли в метре друг от друга. На вид ей было 16 лет, но она не была похожа на обычных избалованных девчонок её возраста. Не было в ней ещё ни кокетства, ни игривости. Она была ребёнком.
«Её нельзя пускать в этот мир. В этот жестокий и несправедливый мир. Быть бы ей героиней волшебной сказки. Нежной, ранимой и доброй », - так я думал, глядя на неё.
На ней были белая курточка и белые сапоги, синий, под цвет глаз, шарф и коротенькая юбка. Её ненавязчивый образ создавал душевный комфорт. Белый снег и синее небо. Чистота и непорочность. А на сумке висел брелок в виде маленькой мягкой игрушки – котёнка. Интересно, продолжает ли она кормить его манной кашей по утрам?
Девочка, как будто прочитав мои мысли, почти незаметным движением руки удостоверилась, что брелок на месте.
Следующая остановка предвещала расставание. Девочка слегка заволновалась и перевесила сумку на другое плечо. Стала потихоньку пробираться к выходу. На её лице читалась озабоченность, присущая детям, которые хотят показать свою самостоятельность на людях. Наверно, в те мгновения я выглядел также, потому что очень боялся потерять её. Я думал, что больше никогда не увижу её. В большом городе с тысячью людей она была другой. Я смотрел на неё, как зачарованный, не в силах оторваться. Какое-то нелепое и сильное желание не отпускать её росло внутри меня. Как способна улыбка загипнотизировать человека!
Перед остановкой бабушка, видимо ехавшая с дачи, попросила меня помочь ей вынести из автобуса ведра.
«Кажется, моё желание не останется без ответа!» – промелькнуло у меня в голове.
Девочка «с котёнком» быстро спрыгнула вниз и растворилась в осени. Она была как осень. Нет, не хмурая и дождливая, а ярко-желтая, золотистая, волшебная, как листопад, как шелест сухих листьев…Нежная и чистая… Очаровательная… Волнительная… В моей палитре она непременно была бы желтым цветом.
Следом вышла бабушка, а за ней и я с тремя, аккуратно завязанными ведрами. Не успел я поставить их на землю, как дверь закрылась, и автобус покатился дальше, утопая в вечерней дымке. Я невольно оглянулся в сторону, куда пошла девочка, и тут же голова закружилась в вихре мыслей:
«Уже почти полпятого, скоро стемнеет, до моего дома отсюда недалеко, дойти всегда успею, никуда не спешу, та, в которую я почти влюбился, скоро свернёт за угол и возможно, я никогда не узнаю даже её имени…»
Решено! Я пошёл за ней, как какой-то сыщик, пытаясь сохранить спокойствие и скрыть волнение, одолеваемое мною.
«Что, в конце концов, плохого я делаю? Я лишь хочу знать её имя. Это вполне естественно. Это законно…»
Она легко поднялась по ступенькам и, как птичка, впорхнула за железную дверь третьего подъезда.
Дверь громыхнула ледяным стуком и я, как по щелчку, проснулся, как будто ото сна. Чувство реальности в одну секунду возвратилось, ошарашив меня. Я стоял на улице, среди машин, домов, прохожих совсем один…
«Потерял, потерял, потерял… - мысленно повторял я – или это был сон? Видение?»
Картина произошедшего растворялась. Только ощущение радости, и в то же время опустошенности блуждало внутри. Она меня покорила.
« Если я останусь её ждать, что она подумает? Как посмотрит на меня? Ведь это действительно странно следить за совершенно незнакомым человеком, да ещё и надеяться поговорить с ним…»
Испугавшись самого себя, своих нелепых действий, я быстро зашагал домой, храня в памяти её безумно прекрасную улыбку.
Следующие дни мой путь от дома до школы и обратно пролегал мимо её дома. Надежда увидеть её не угасала ни на секунду. Я ждал её. Надеялся. Верил. Меня необъяснимо тянуло к ней. Её лицо я искал в лицах, окружающих меня людей, сравнивал и понимал, что её не заменишь. Она такая одна. Нигде в мире не найти таких синих глубоких глаз.
На второй день, вечером, возвращаясь от друга, примерно в тоже время, что и в первый раз нашей встречи, я с любопытством разглядывал её дом, проходя мимо. И…случилось долгожданное! Она вышла из подъезда вместе с котом. Большой черный пушистый кот и она – миниатюрная, вся в белом… Это были две противоположности… Но я знал, это был её кот. Это было ещё одно доказательство её непохожести на остальных. Она не была хозяйкой какой-нибудь беленькой и чистенькой кошечки-недотроги. Её кот – беспородистый, независимый, а потому гуляющий сам по себе. Во всем была простота. Милая простота. Мне это нравилось. Она и её кот были живыми. Живыми и свободными.
«Значит, по вечерам она гуляет с котом. Немного необычно. Кот, за которым нужно приглядывать. Наверно это необычный кот…»
В это время кот шел в мою сторону. Девочка, следовавшая за ним, вдруг подняла глаза и увидела меня, делавшего вид, что смотрю на кота. А кот всё приближался ко мне. Девочка подошла ещё ближе:
- Ты живёшь здесь? Рядом? - неожиданно спросила она, глядя прямо на меня большими синими глазами.
От неожиданности такого вопроса я немного застеснялся.
- А? Ага! – только и смог выговорить я.
- Значит стоя здесь, ты как бы идёшь домой?
- Ну да, просто любуюсь твоим котом.
- Правда?
- Вообще-то нет… Я совершенно случайно оказался здесь. Вот и решил прогуляться по микрорайону. До моего дома не так уж далеко.
- Ахах! Я спросила про кота! Правда ли на него можно любоваться? Например, все соседи боятся черных кошек. Они видят в нем только плохую примету и обходят его стороной. Кстати, как ты понял, что это кот, а не кошка?
- А я не такой как твои соседи – в приметы не верю! Да и кот твой очень милый. А кот, потому что очень похож на кота. Вот посмотришь на него, и сразу подумаешь, да, это кот, а не кошка какая-нибудь.
Девочка рассмеялась:
- В приметы не веришь… А в судьбу веришь?
- Я верю в настоящее, верю в осень, верю в то, что вижу тебя, ну а в судьбу, разве только сейчас…
Она немного замялась, и молча пошла вслед за котом, который, не обращая ни на кого внимания, прогуливался между цветочными клумбами перед домом. Он неторопливо переступал с лапы на лапу, и каждый его шаг сопровождался шуршанием опавшей листвы. Обойдя свои ближайшие владения, кот направился к соседнему дому, пролез под машиной, обнюхал абрикосовые деревья и свернул за угол.
- Ты гуляешь с котом? Ты не думала, что со стороны это выглядит немного странно? – спросил я, догоняя её.
- Противоречь себе без смущения. Это твоё право. Не имеет значения, что думают другие - поскольку они в любом случае что-нибудь подумают. – Это слова одного из моих любимых авторов – Пауло Коэльо. – Она остановилась и продолжила:
-Этому коту больше лет, чем ты мог бы подумать. Представляешь, когда я родилась, ему было уже 4 года. Всю свою жизнь он нянчился со мной, и отчасти воспитывал. Теперь, когда мне 16, а ему 20, я думаю, он заслуживает, того, чтобы его понянчили. – Сказала она и улыбнулась.
Планета, словно начала движение заново. Словно всё электричество в мире прошло сквозь меня. Словно время остановилось на нас двоих. Я видел её перед собой и не мог вымолвить ни слова. Моя душа танцевала вальс. А я глупо улыбался, не желая выдать радость, охватившую меня. Всё моё существование уместилось в одной её улыбке и не желало больше ничего.
Мы продолжали молча следовать за котом и улыбались, смотря за его действиями. Кот обошел целый дом, следуя только по одному ему известному направлению, и то и дело поглядывал на нас, боясь потерять из виду.
Я всё-таки решился, со стеснением школьника, влюбившегося в красивую одноклассницу, и спросил, нарушая тишину:
- А как твоё имя?
- Ксения – быстро ответила она.
Чтобы слышать её голос, я задал ей единственный вопрос, который был у меня в голове:
- А ты знаешь скороговорки?
Как только он прозвучал, я осознал всю его глупость и несуразность, но она засмеялась и попыталась быстро выговорить всеми любимую скороговорку:
- Шла Саша по шоссе и сосала сушку!
- Поразительно! Ты наверно каждый день тренируешься?!
- Да ты что?! Просто хорошо получается! А ну-ка ты попробуй?
- Шла Саса по шоссе… - попытался проговорить я, но тягаться с ней было невозможно.
Ещё две скороговорки превратились в набор смешных звуков в моём исполнении. Зато Ксюша заливисто смеялась и пыталась научить меня правильно их произносить. Мы всё шли за котом и обращали на себя внимание строгих старушек, отдыхающих на лавочках. Мы были как два лучших друга, знакомых тысячу лет. Все границы были стёрты. Не было больше ни смущения, ни стеснения. Всё происходило непроизвольно. Как будто, так и надо.
Незаметно кот привёл нас к своему подъезду и настойчиво мяукнул, прося отвести его домой.
Огорчение? Совсем чуть-чуть. Мы оба знали, что встретимся ещё раз. Мы думали и чувствовали с ней одинаково. Это было начало длинной истории… Это был первый из миллиона других диалогов между мной и девочкой с котом. И да, о судьбе. Люди – хозяева своей судьбы.
- Давай завтра тоже поедем на автобусе? – улыбнувшись, спросила она.
|
