Асан Кайгы (XV в.)

Ты время свое не ругай,
Зуд совершенства есть ложь.
Аргамака кляня своего,
Разве лучше коня ты найдешь?
Пусть и ястреб твой плох, но его
Заменит ли сокол чужой?
Своих мудрецов невзлюбя,
Где других заполучишь, сын мой?
Если хан не по нраву, пойми,
Что его не заменит другой!
Если что-то имеешь, цени,
Не пытайся принизить хулой.
Свою скромную шубу честя,
Где из атласа шубу найти?
Презирая круг близких, родных,
Одиночкой окажешься ты.
Не ценя аксакалов своих,
Без совета пребудешь в пути.

            Казтуган (XV в.)

С буграми висков, выпирающих в стынь,
В доспехах из плотных, блестящих пластин. 
На вид, как султан, покоряю собой,
Стреляю украшенной шелком стрелой. 
Искусному пастырю стольких отар
Не чужд мне ничуть красноречия дар.
Отбившихся вновь пригоняю в загон,
Я тот, кто исправит малейший уклон.
Всех пламенных биев наследник прямой,
Я - клык белопенный верблюда-самца,
Крылатый властитель озерных пространств. 
Я тот, кто луну смог очистить от туч,
Кто солнце из марева вынул, могуч.
От бредней неверных и лжи мусульман,
Очистивший веру жырау1 Казтуган!
  

Шалкииз (XVI в.)

Если скакун мой арабской породы
Не станет первейшим в забеге,
Не нужно такого коня!
И если, когда я одену свой панцирь,
Мой конь не прогнется от ноши,
Стащите обратно меня!
Если дева моя не окажется чистой,
Как могу прикоснуться я к ней?
И, если острие шлема, сверкая,
Не выгнется месяцем светлым,
Что толку в браваде моей?

Махамбет (XIX в.)

Эх, птица-чибис, страж озер,
Крылом ты крепок, шеей хил.
Я, Исатая потеряв,
Яд одиночества испил.
Эх, птица-чибис, сирый друг,
Я был заступником страны,
Теперь оттуда изгнан вон.
А ты озера озирал,
Но тоже  их теперь лишен!
О, чибис мой, твой крут полет.
Но раз остался без озер,
То в этом кречет виноват.
А я, раз изгнан из страны,
Виню Джангира в том, мой брат.
Эх, говори, не говори,
Я, Махамбет, уж столько лет
Пучиной горечи объят.

 ***
    
Вон пестрое знамя чужое
Проносится на скаку.
Сверну ли его я  в тугое
Подобье позора врагу?

Стрельбой из ружья озаренный
Настанет ли сладостный день,
Где буду устами мудрейших
На битву я благословлен.

Где ночью лисице подобный
Я буду мерзнуть, но ждать.
А днем, словно волк благородный,
Дорогу себе пролагать.

Где стынут лопатки от гнева,
Где сжал я копье с бунчуком…
Вверяя себя только небу,
Мечтаю о дне я таком.

 ***

Для нашего дела нужен верблюд
Из самой мощнейшей породы,
С башней между горбов – для стрелка.
Чтоб по самую грудь – в грязи,
Он рвался только вперед – ведь цель
    у нас далека.
Для нашего дела нужен герой,
Который и бровью не поведет,
Даже если будут ему,
Не сразу, а по одному,
Дробить на куски его ребра.

 ***
Сайга, говорят, дика,
Но, прежде всего, благородна.
Что попало не выпьет она,
И жует траву, преклонив колено.
Мы были подобны сайге,
Но вновь в окруженьи недобром.
И что же, тому мы не ропщем.
Не проклинаем Тенгри.
Но возможно ли это, когда
Топчут родителей наших
И кроют их матом?
Проклятье бесчестью такому!
Проклятье!

***

Есть хищная птица по имени ястреб,
Лишь месяц выше его крыла.
Вьет гнезда свои он лишь в отдаленьи,
На соснах и елях, в гнездовьях орла.
Я рос простодушным, балованным в детстве,
Я верил всему и ко всем шел с любовью.
Да будут прокляты темные предки,
Избравшие эту землю становьем!
Гореть им на адском мосту,
Исключающим бегство.
   
***

Тополь стоит в степи, одинок,
И если листья его шелестят,
То это, поверьте, от ветра.
И если внизу – молодая трава,
Земные повинны в том недра.
И если владетель куда припоздал,
То, значит, задержан народом.
И если овраг вам попался в пути,
То лучше, когда он с бродом.
И если сайга так и скачет в прыжке,
То, видимо, бесится с жира.
И если батыр ввязался в войну,
То мысль подвигла батыра.
Так с кличем и воплем скачи на врага,
Один только Тенгри знает,
Где смерть заготовила пики.
По крайней мере, не трусом умрешь,
А отправишься в вечность великим.

***

Когда падает снег нескончаем и густ,
Он не грозен для леса иль бора.
Он не грозен для тех, кто одет и обут,
Хоть и выглядит грозным для взора.
Где без войлока юрта,
Там флаг ни к чему.
Но горше, когда под флагом
Завалился скакун,
И нет храбреца,
Кто накажет врага по уму.
И если ради родных и детей,
Ради блага своей семьи,
Ты не способен схватиться за лук,
Чтоб вражьим атакам давать отпор.
И если не в силах вставить фитиль,
Или послать стрелу,
Что собою подобна ягначьей лопатке.
И если твой золотой клинок
По рукоятку не был в крови.
И если враг твой упрямый и гадкий
Не кашлял кровавою пеной.
И если ты просто дома лежишь,
Для славы ты малоценен.
   
   ***
Достойный сын доблестных предков
Будет врагу только рад.
Подобно бурану, свиреп и упорен,
Он будет косить всех подряд.
Мне жаль недостойных, которым их скот
Дороже души, что одна.
Хочу им напомнить, что грива и хвост