Пятница
27.12.2024
00:21
Категории раздела
Любимый город мой [11]
Год Пушкина в Казахстане [14]
Год Пушкина в Казахстане. Год Абая в России
Во имя жизни [6]
Великая Отечественная война
Юбилеи [7]
Наши гости [4]
Поэзия [104]
Проза [36]
Наше наследие [7]
Встречи [1]
Эссе [31]
Переводы [4]
Сказки [6]
Миниатюры [3]
Astroliber [1]
Слово редактора [3]
Исторический калейдоскоп [2]
Песни об Алматы [18]
Поэзия: гости об Алматы [22]
Публикации в прессе [22]
Год русского языка [3]
Перышко [1]
Публицистика [3]
Зеленый портфель [2]
О нас пишут [1]
Вход на сайт

Поиск
Наш опрос
Какому источнику информации Вы доверяете?
Всего ответов: 435
Закладки
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Сайт учителей русского языка и литературы Казахстана
    Главная » Статьи » Альманах "Литературная Алма-Ата" » Зеленый портфель

    Экспромта легкая строка

    Вот уже несколько лет как в культурной жизни Южной Столицы возродились литературные посиделки. Каждый второй вторник собирает поклонников альманаха «Литературная Алма-Ата» уютное кафе «Номад», что находится почти на равном расстоянии между памятниками Александру Сергеевичу Пушкину и Тарасу Григорьевичу Шевченко. В другой части города, на пересечении улиц Тимирязева и Гагарина привечает презентации поэтических сборников гостеприимная хозяйка кафе «Умiт». Ну а в самом центре, в Национальной библиотеке, продолжаются творческие вечера, доселе проводившиеся неутомимой сохранительницей алматинской духовной жизни Людмилой Енисеевой-Варшавской в малом зале русского академического театра имени Лермонтова.
    Чуть ли не на каждой второй встрече звучат стихи казахстанских поэтов. И в конце авторам достаются не только лестные слова одобрения, советы и пожелания, но и веселые, остроумные, порой колкие, но точные пародии.
    Экспромты Валерия Дмитриевича Коренчука, более известного как мастера художественной фотографии, собрала его дочь Ольга.

    Больше всего стихотворных стрел достается Адольфу Арцишевскому. Наверное, потому, что у него с папой дружеские отношения бог знает скольколетней давности. Они заканчивали одну 39-ю школу, правда, с двухлетней разницей. Работали вместе во многих редакциях, в театре. С первой женой Адольфа Альфонсовича  Светланой Лосуковой папа был знаком еще по Дому пионеров, когда тот размещался на первом этаже 25-й школы. С сыном Аркадием сотрудничал в таком количестве редакций, что просто не перечесть. Работал и со второй женой и музой –  Маргаритой.
    Адольф Альфонсович –  уникальный мастер поэтического чтения. Любые стихи: и свои, и чужие –  в его исполнении приобретают особый шарм. Он словно пропускает их через свое сердце, дополняя музыкальностью, ритмом. То возвышая, то принижая голос до шепота, завораживая и покоряя слушателей, он лицедействует со словом, фразой. Шероховатости поэтической строки проскальзывают, незамеченными для большинства.
    Но вот видишь, папа отложил в сторону фотоаппарат, шарит по карманам в поисках авторучки и на клочке бумаге, а часто просто на салфетке уже что-то чиркает.
    Уловил неблагозвучие в стихотворении «Ноктюрн»:
             Мне снилось море в час прилива…
             Оно дышало у скалы.
             Кричали чайки боязливо
             И вдоль залива рыскали.
    Появился отклик:
             В часы прилива возле скал
             Адольф средь волн морских рыскал.
             Час, два, покамест не устал,
             Он рифму нужную искал.
    На сентенцию в «To be or not to be?»:
              Теперь евреем быть престижно
              И даже выгодно порой:
              Кто под еврея не подстрижен,
              Тот вроде бы и не герой,
    последовало уточнение:
              Дух совершенства так истерзан,
              Что кажется и мне порой,
              Кто под еврея не обрезан,
              Тот вроде бы и не герой.
    Как-то после презентации сборника Арцишевского «Простые истины» литературная компания направилась к нам домой. Такое бывает нередко, благо от театра только дорогу перейти, заскочив в магазин «Смак» и прихватив там что-нибудь из горячительного и закуску. Пока мама разогревала пирожки, гости расселись, а папа выдал шутку на заключительную строфу только что услышанного стихотворения «О, нам не ведомы глубины…»:
     Принуждены с собой бороться,
     Чтоб, дурь слепую укротив,
     В своих же детях напороться
     На тот же злой императив.
    Едва он вымолвил последнее слово экспромта, грянул такой взрыв хохота, что звякнули стекла, задребезжал хрусталь в серванте. Выскочила  из кухни хозяйка: «Что, что случилось?»
    Пришлось повторить:
     Я редактировал «Науку» –
     Весьма ответственный журнал,
     И поневоле на работе
     Так много новых слов узнал.
     Теперь я принужден бороться,
     Чтоб, написав «императив»,
     В другой строке не напороться
     На тот же злой – «презерватив».
    Ошарашенный Арцишевский смущенно погладил лысеющую тонзуру и мудро изрек: 
    – Спиши слова на память.
    Но на следующем поэтическом вечере в малом зале театра Лермонтова, уже держа руках очередной сборник, он обвел публику осторожным, вопрошающим взглядом поверх очков:
    – А Коренчук здесь?
    – Здесь я, здесь. Куда я денусь! – донеслось из полутемных рядов.

    В кафе «Номад» литературные посиделки отличает домашний, почти семейный уют. Атмосфера дружеская, веселая. В цене шутки и почти обязательные экспромты.
           Собрались в «Номаде» лохи,
           Но они совсем не плохи.
    Читает Фарид Байгельдинов свою  «Иссык-кульскую балладу». Длинный поэтический рассказ о том, как ехал в автобусе отдыхать на Иссык-Куль. Напротив сидела девушка. Очарованный ее прелестями, стал мечтать и грезить, что бы могло произойти у него с симпатичной попутчицей. Любвеобильные фантазии подытожила лаконичная  минирецензия:
     «Иссык-кульская баллада»?
     Не смотри, куда не надо!

    Сагин-Гирей Байменов, как-то прочитавший своё «О, фантастическое лето!», где упоминалась бабушка из Киргизии, услышал:
     … Она уехала в то лето
     то ли в Милан,
     то ли в Толедо.
     А я, счастливый человек,
     опять пешком
     пошел в Бишкек.
    С Сагин-Гиреем папа тоже знаком два десятка лет, с памятной бучи в издательстве «Онер», которая вошла в историю, как «месячник советской власти». Байменов тогда был инструктором ЦК компартии Казахстана и проявил себя в ситуации весьма достойно, о чем папа не прочь помянуть при каждом удобном случае. Поэтому его «Казахию» –
     Дрейфуем. Дрейфим. Рок моля,
     Дни вольницы святой считая,
     От потрясенного Кремля
     До стен недвижного Китая
    переделал по-своему:
     От потрясенного Кремля
     До стен недвижного Китая,
     Повсюду есть его друзья,
     И несть им ни числа, ни края!
    Ему же посвятил двустишие:
     Прорубая в будущее дверь,
     Рифмы звонкие чеканит наш Гирей!
    На отпразднованном  в феврале 60-летии Байменова друзья читали посвящения юбиляру. Арцишевский упомянул «седого еврея», Олег Белов «накатал телегу» от имени своего столика. Папа тут же выпросил у соседа авторучку и набросал:
     Процветай от века к веку,
     Будь хорошим человеком
     И до самых поздних дней
     Пой о родине своей.
     Чтоб сказал седой еврей:
     – Сукин сын – Сагин-Гирей!
     Вот такая вам «телега»
     От стола, где нет Олега.
    Презентация нового поэтического сборника – всегда радость. Римме Артемьевой, издавшей книгу «Прикосновения», папа перевернул её стихи:
     Хлеб, соль.
     Грусть, боль.
     Ночь, день.
     Свет, тень.
     Снова день,
     Снова ночь
     И ночные бдения.
     Результат налицо –
     Вот «При-ко-сно-ве-ни-я»!
    А Лидии Коваленко её коронная фраза «Я в мирах, я в мирах, я в мирах» вернулась в еще более грустном виде:
     Что за жизнь у меня, ох и ах!
     Мне сиять бы в небесных цветах,
     Мне царить бы в сердцах и умах
     И не думать о вечных долгах.
     Но и в этих, и дальних мирах
     Остаюсь я, увы, на бобах.  
    Хаким Булибеков – поэт-трибун. В любой аудитории может с лету читать свои стихи. Идет мимо памятника Тарасу Шевченко, где собралась группа украинцев:
    – Давайте я вам свои стихи почитаю!
    Кто-нибудь при нем несет рифмованную белиберду, вскакивает:
    – Послушайте настоящие стихи.
     Хотим мы или не хотим,
     Свои стихи прочтет Хаким.
    Как-то в обсуждении Хаким засомневался:
    – Как правильнее, лизоблюды или лизоблюдцы. Папа развил тему:
     Чтоб у власти всех мастей
     Первым облизать филей,
     Меж собою насмерть бьются
     С лизоблюдом лизоблюдцы.
    Читал свои стихи Орынбай Жанайдаров. О том, что настоящие поэты живут на Луне. Папа спросил в стиле хокку:
     Поэты живут на Луне?
     А кто же живет на Земле?
     А кто же поёт о весне?
    В другой раз Орынбай, делая доклад о творчестве Абая, посетовал, что очень мало его переводов на русском.
     Рассказал нам Орынбай,
     Почему молчит Абай.
     Это что за антраша –
     Нет его на орысша!
    Ну а когда Орынбай издал книгу казахских мифов, папа перешел на гекзаметр:
     Греков легенды для нас Кун перевел,
     В мир героев потомков он ввел.
     Ныне смотри, не зевай –
     Мифы казахов издал Орынбай.
    Однажды Орынбай привез в «Номад» Владимира Бояринова, секретаря Союза писателей России, который через час-два должен был лететь в Астану. Гостя засыпали вопросами, а потом потребовали экспромта. Бояринов долго отнекивался, но, в конце концов, махнул рукой:
     Еду, еду в Астану,
     И стенаю, и стону!
    А папа под одобрительный смех продолжил:
     Но вот стану астанайцем,
     Распродам стихи китайцам.
    Вообще-то папа за словом в карман редко лезет. Вручали ему диплом действительного члена Петровской Академии Наук и Искусств. Кто-то из друзей по фотоклубу припомнил весьма «к месту» Пушкина:
     В Академии наук
     Заседает князь Дундук.
    Папа тут же с обезоруживающей улыбкой добавил:
     А теперь на тот сундук
     Взгромоздился Коренчук. 
    Людмила Бердыгужина, инженер по образованию, и автор тридцати пяти поэтических сборников, вдруг написала книжку «Корневая система» о влиянии даты рождения на генетический код человека. О системе, разработанной, якобы, еще Пифагором.  Папа весьма скептически относится к хиромантии, астрологии, пришельцам, прицкеровским параллельным мирам и прочей галиматье. Считает их пустым, хотя и забавным времяпрепровождением:
     «Система корневая» –
     Великих чисел звук.
     Увы, её не знаю,
     И знать мне не досуг.
    Но к своему юбилею Людмила Урынбаевна  выпустила еще одну книжку «Что в чём». В ней она просчитала генетический код целой сотни известных казахстанских политиков и бизнесменов, строителей, писателей и поэтов.
     Магиня цифры и числа
     В расчетах с самого утра
     И расшифрует к ужину
     Генкод по Бердыгужиной.
    В начале мая Максим Гольбрайхт, пожалуй самый молодой завсегдатай литературных посиделок, представлял однокашникам в библиотеке имени Бегалина свой первый сборник «Время года». А поскольку сборник имел подзаголовок «Любовь» и в нем, на удивление, было много лирических стихов, то папа воскликнул:

     Я узнал на этот раз:
     Максим – отпетый ловелас!
    А прочитав стихотворение «Твои черты», где было сказано:
     Когда касается любимая
     рукой щеки,
     то расправляю свои крылья я
     из-за спины,
    не выдержал и записал:
     Нужна щека поэту,
     Чтоб гладила жена.
     Нужны поэту ноги,
     Чтобы судьба вела.
     Но коль захочет Муза
     Крылами одарить,
     То тут вопрос возникнет,
     Куда их прикрепить.
     На уши не пристроишь –
     Устанет голова.
     Вот сразу тут и
     вспомнишь,                 
     Зачем нужна спина.

    Категория: Зеленый портфель | Добавил: almatylit (03.05.2008)
    Просмотров: 1691 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]