1
Издревле сладостный союз
Поэтов меж собой связует.
Они жрецы единых муз,
Единый пламень их волнует.
А.С. Пушкин
Не суждено было встретиться в жизни двум великим поэтам – Александру Пушкину и Абаю Кунанбаеву. Но оба они пришли в мир служить великой цели — поискам истинной человечности, жизни, достойной человека. В служении этой цели они были величественно созвучны. Г. К. Бельгер отмечает: «В великих людях есть некий общий фермент духовности. Он выражается в единстве, в родственности духа, в страстном, целеустремленном порыве к Истине, к Красоте, к Жизни».
Пушкин и Абай – это феноменальный пример духовного родства двух выдающихся личностей. Уникальное созвучие их поэзии, выражающее целостность мира и человека, есть блестящее подтверждение этому. Наверное, если бы они могли встретиться, им было бы что сказать друг другу. Давайте представим себе, что эта встреча состоялась…Итак, зимовка Абая…
(Открывается занавес. Хозяин сосредоточенно читает и что-то записывает. На голове Абая — такия, на плечи наброшен легкий чапан. Трещат в печке дрова. Айгерим хлопочет по хозяйству. Баймагамбет чинит конскую сбрую. Слышен звон колокольчика, завыванье вьюги, человеческие голоса).
Абай:
Баймагамбет, посмотри, кто там… (Баймагамбет выходит и возвращется с человеком в тулупе. Он весь в снегу. Путник снимает тулуп и оказывается …Александром Сергеевичем Пушкиным. Абай привстает на своем месте. Он удивлен и обрадован)
Пушкин:
Ну и буран! Ну прямо, как у меня в «Капитанской дочке». Здравствуйте, милостивый государь, вы станционный смотритель? Мне бы лошадей, уважаемый!
Абай:
Саламатсызба, аксакал! Здравствуйте, уважаемый Александр Сергеевич! Проходите, усаживайтесь поудобнее. Позвольте представиться: Абай – сын Кунанбая, почитатель Вашего таланта. Сам пишу понемногу. Рад приветствовать Вас на земле Казахстана в год, провозглашенный Годом Пушкина в Казахстане. Когда я открыл для себя Ваши книги, особенно когда я прочитал их на родном для Вас русском языке, я поразился тому, что нас мучают одни и те же вопросы, чувства, о многом мы думаем одинаково. Я решил перевести Ваши стихи на мой родной язык. И тогда глубина вашей поэзии еще больше поразила меня. Я осмелился написать то, чего нет в Вашем романе «Евгений Онегин» — предсмертное письмо заглавного героя. Покорно прошу простить меня за такую дерзость.
Пушкин:
Здравствуйте, уважаемый! Бывал я на Вашей гостеприимной земле однажды и рад снова ее посетить. Что касается моего Онегина, кто знает, чем бы закончил я свой роман, если бы не известные обстоятельства моей жизни…Он был так опустошен, не находя места себе, он чувствовал такое одиночество…Известно, что автор не властен над своими героями, когда произведение уже написано…Я сам удивился, когда моя Татьяна вышла замуж…Я слышал, что мои герои пришлись по вкусу казахскому читателю, а ведь читателя не обманешь…
Я благодарен Вам, что Вы подарили моим героям новую жизнь и новых читателей. Не знал я, что пророческими будут слова из моего «Памятника»:
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит –
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Мой друг! Чем для вас является поэзия? Развлечением? Делом жизни? Средством воздействия на умы соотечественников? Я думаю, что поэт – это пророк.
Восстань, пророк, и вождь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Абай:
Не для забавы я слагаю стих,
Не выдумками наполняю стих,
Для чутких слухом, сердцем и душой –
Для молодых я свой рождаю стих.
Кто сердцем прозорлив и чуток, тот
Поймет, что в каждый я влагаю стих.
Пушкин:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век прославил
я Свободу
И милость к падшим призывал.
Абай:
Поэзия – властитель языка,
Из камня чудо высекает гений.
Теплеет сердце, если речь легка,
И слух ласкает красота сравнений.
К стихам стремятся смертные равно,
Но лишь избранника венчают славой,
Того, чьей мысли золотой дано
Блистать стиха серебряной оправой.
Как старый бий, пословиц не леплю,
Не бормочу, на грош меняя душу.
Слова скупые, верные люблю,
И ты простую речь мою послушай.
Пушкин:
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Абай:
Мастерство и правда – в этом цель певца,
Чтоб раскрыть не только очи, но сердца,
Дать примеры юным, просветить невежд.
Даже нет и в мыслях – забавлять глупца.
Да будет слово мудреца
Не достоянием глупца!
Пушкин:
Лучше и не скажешь! Да вы, сударь, большой поэт и философ!
Абай:
Философ на все взирает спокойно, а меня душит гнев, когда я вижу несправедливость. Считаю, что поэт обязан говорить правду, пусть даже горькую, чтобы уничтожить несправедливость! Не всем по вкусу мои стихи.
О казахи мои! Мой бедный народ!
Жестким усом небритым прикрыл ты рот.
Кровь – на правой щеке, на левой – жир…
Где же правда? Твой разум не разберет.
Всякий подлый, чванливый и мелкий сброд
Изуродовал душу твою, народ,
Не надеюсь на исправленье твое,
Коль судьбу свою в руки народ не возьмет.
Из-за денег и власти кипит вражда.
Ты бессилен, а спор ведут господа.
Если накипи этой не смоешь с себя –
В униженье, в страхе ты будешь всегда.
Пушкин:
Я тоже не могу бесстрастно взирать на безмолвных рабов, в которых превратили мой народ тираны!
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!
Владыки! вам венец и трон
Дает закон, а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.
И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.
Абай:
Признаюсь, ага, я Вам иногда завидую: Вы рано оставили нас, но ушли непокоренным, несломленным, а ваши враги были посрамлены навеки, ваш обидчик Дантес всю оставшуюся жизнь носил несмываемую каинову печать убийцы. Я же разочаровался в жизни: похоронил сыновей, на которых возлагал большие надежды, никому не нужен я и моя поэзия. Тогда я решил: «Буду развлекаться бумагой и чернилами, буду писать подряд все, что вздумается. Если найдется человек, который увидит здесь нужное для него слово, то пусть выпишет слово и сделает его делом, если же никому не нужны мои слова, то пусть останутся словами… Так я решил, на этом остановился, и теперь нет у меня иного занятия, кроме этого писания».
Вот и старость, скорбны думы, чуток сон.
Ядом гнева дух угрюмый распален,
Мыслью не с кем поделиться! Кто поймет,
Кто ободрит, услыхав твой тяжкий стон?
Всем рожденье и кончина суждены,
Дней минувших не вернуть из тишины,
Радость где-то остается позади,
Все проходит, все деянья непрочны.
Пушкин:
Что греха таить, меня тоже посещают такие мысли, особенно после того, как поредел круг моих друзей.
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть – на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
Абай:
Вы правы, учитель, любовь — неиссякаемый источник вдохновенья, веры в жизнь, в человека.
Язык любви – язык без слов,
Глазами речь ведет любовь.
Тех, кто влюблен, не сбить с пути.
Хоть верь мне или прекословь.
Глаза горят, прекрасен лик,
На глади щек рубинов блик,
И шея блеском, как ледник,
И лук бровей, и тонкость рук.
Когда бы время нам найти,
До ложа тесного дойти,
Закрыть глаза, с ума сойти,
И, разомлев, не ведать мук.
Пушкин:
Пустое «Вы» сердечным «ты»
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы,
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
Абай:
Ты — очей моих свет,
Ты — души моей цвет.
Заболел я тобой,
Исцеления нет.
Пушкин:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Абай:
Строг и сдержан, спою
Про любовь я свою.
Я давно своих чувств
От тебя не таю.
Пушкин:
Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Алина! сжальтесь надо мною.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою,
Не смею требовать любви.
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
Абай:
Ты – цветка аромат,
Свет, смущающий взгляд.
Как увижу тебя,
Я любовью объят.
Ты и слова нежней,
Краше славы своей!
Что мой бледный язык
Пред красою твоей?!
Пушкин:
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Абай:
Я не знаю ничего благороднее этих строк. Как не знаю ничего лучшего, чем ваши пейзажные зарисовки. Картины, созданные Вами, стоят перед моими глазами:
…Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит,
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса –
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы…
Пушкин:
Дорогой Абай! Почитайте что-нибудь свое о вашей, казахской природе. Стихи всегда точно отражают душевное состояние человека.
Абай:
Кто – в белом, могуч, серебрист бородой,
Враждуя со всеми, слепой и глухой.
Заледенев сплошь, хмур и грозен лицом –
По снегу скрипя, подошел к нам с тобой –
То старый твой сват, чье дыханье – буран,
Сварливо свистящий в степи вековой…
Обложено небо нашествием сумрачных туч,
Промозглый туман покрывает округу, тягуч.
Проносятся кони, кобылы бегут, стригунки,
Как будто их кто-то согреет велик и могуч.
Пушкин:
Да, любезный друг мой, Абай. Природа – это та тема, которая позволяет поэту передать свои душевные переживания и мысли. Но иногда необходимо острой эпиграммой подхлестнуть своих собратьев. Помните в моем стихотворении «Совет»:
Сердиться грех – но замахнись и вдруг
Прихлопни их проворной эпиграммой.
или
Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает – и в Лету
Бух!
А вы пишете сатирические стихи?
Абай:
Да, наша жизнь заставляет видеть не только прекрасное, но и уродливое:
Куыспаю шлю свой заветный привет.
Жеребца, что сулил, я не вижу, заметь.
Обещаешь при мне, как уеду, молчишь,
Или слава лгуна тебя манит, мой свет?
Пушкин:
Что ж, очень смело, задиристо, хлестко! И все же мне дороже лиричные героини, а « всех милее»…
Абай: (продолжает):
Татьяна! Ее трепетное письмо Онегину потрясло меня :
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела:
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз,
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить и потом
Все думать, думать об одном
И день, и ночь до новой встречи.
Оно стало популярной песней наших девушек и джигитов.(Абай берет в руки домбру, и льется песня).
Пушкин (пораженный и растроганный аплодирует):
Браво! Друг мой! Приятно было беседовать с Вами, но время пришло расстаться. Встреча была интересной. Дай бог, чтобы была она не последней!
Абай:
Александр-ага! Приглашаю Вас побывать в наших краях еще…
(Пушкин уходит, Абай провожает его до двери, задумчиво машет рукой, слышится удаляющийся звон колокольчика. Абай возвращается к прерванному приходом Пушкина чтению).
Н.М. Корецкая
/ГРДБ им. С. Бегалина/
