Суровые военные года.

Голодные, лихие будни тыла.

Но хлеб и кров дала Алма-Ата

Тому, кого война не пощадила.

Зачатки детской памяти моей

События воспринимали одновременно.

Я четко помню, как “лозу рубили”

Кавалеристы в сквере Коминтерна.

Военный госпиталь в Алма-Ате.

Повсюду раненные: в коридорах, в зале.

И женщины своих родных

Средь вновь прибывших с надеждою искали.

Как душу рвал отчаяния ор,

Когда соседки “похоронки” получали,

И в траур погружался наш огромный двор

В дни этой скорби и печали.

И в тихой, тыловой Алма-Ате,

На краешке большого Казахстана,

Все взрослые, забыв о суете,

С тревогой слушали “сообщенья” Левитана.

И мы, младая поросль той войны,

Хотя трагедии умом не сознавали

В минуты той тревожной тишины,

Забыв про все, невольно затихали.

В Алма-Ате снималось кино.

А в Ленинграде шли блокадные бои.

Из Алма-Аты взывал седой акын:

“Ленинградцы, дети мои…!”

В военных буднях трудовой Алма-Аты

В работе как-то забывались беды.

И с каждым днем фабричные гудки

Отсчитывали время до Победы.

И он пришел, последний день войны!

Прекрасным майским утром рано

Во все глухие уголки моей страны

С торжественным сообщеньем Левитана.

В тот год с безумием цвели сады

И ослепительно сияли горы,

И улицы родной Алма-Аты

Заполонило радостью и горем.

Все было позабыто в этот миг:

Лишенья, голод, смерти, беды,

И возгласы слились в единый крик:

“По – бе – да – а - а!!!”

Нет, никогда такое не забыть!

Как незнакомые друг друга обнимали,

Как будто бы беды невидимая нить

Связала их и в горе и в печалях.

Повсюду слезы, пенья и рыданья!

Вот плачет, не стесняясь, раненный солдат,

Вокруг него бушует ликованье

Сквозь слезы радости и горечи утрат.

Я помню, как соседка тетя Ася

И как “ничейный” дедушка Ербол,

Доставши свои скудные запасы,

Среди двора накрыли небогатый стол.

И оживились хмурые соседки,

Делившие четыре года только беды,

И понесли на этот стол запасы,

Когда-то припасенные ко дню Победы.

Салют Победы в городе моем!

Я помню грохот пушек в сквере под дубами

И дребезжание оконных стекол,

Заклеенных бумажными крестами.

В Алма-Ате среди весенней красоты

Людская радость была так безмерна,

Что под покровом майской темноты

Всю ночь бурлила площадь Коминтерна.

Первые дни без войны –

Как от жуткого сна пробужденье.

С Победой великой страны

К народу пришло облегченье.

И пацанов крикливый рой:

Взобравшись на сарай соседей,

Вели с “фашистами” последний “бой”,

Истошным криком возвещая о “победе”.

А город жил и продолжал трудиться,

С гудком шел на работу и с работы,

Но радостью светились женщин лица,

Предвидя встречи и приятные заботы.

Город встречал героев пухом тополей,

А женщины своих солдат встречали ревом,

И ждали матери пропавших сыновей,

И горько плакали в подушку вдовы.

И в эти ночи большинство детей,

Не разгадав своих отцов инициативу,

Впервые ночевали у “чужих” людей,

Способствуя “демографическому взрыву”.

А утром мужики, привыкшие к войне,

Истосковавшись по мужской работе,

Чинили ставни на окне,

Иль что-то “колдовали” в огороде.

Жизнь медленно входила в колею.

А память тех победных дней нам свята.

Великой датой для моей страны

В историю ушел победный Сорок Пятый!