Утро выдалось белесым, мглистым. После полудня вершины гор, у подножия которых лежал город, окутались тучами, и солнце скрылось за ними. А к вечеру подоспел и белобородый, белоусый старик Зимовик. Распластавшись над городом, он распахнул полы своего чапана и тряхнул ими — посыпался хлопьями снег. Затем дед снял с головы треух, ударил им об утес — и тотчас взвихрилась снежная пыль. Поднялась метель. Осень, вздремнувшая было в складках гор, так и осталась погребенной под снегом.
Весь город ближе к ночи уже утопал в глубоком, по колено, снегу.
Снег все шел. Продрогшие бетонные дома, обернув белыми шалями бока, осели неуклюже по двум сторонам улиц. Каждое дерево — белый зонт.
Целые аллеи тяжелых белых зонтов.
Только вчера горожане мчались по улицам, одетые в легкие плащи и кожаные пальто, а сегодня они жмутся к домам, держась подветренной стороны.
Город посвежел, обновился.
Сотни тысяч ботинок и туфель очистились разом от пыли, шесть летних месяцев беспрепятственно въедавшейся в них. Запах прелой листвы сменился запахом снега — сухим, легким.
— Здравствуйте, - пробормотала она наконец.—Я ведь с вами поздоровалась, когда вошла.
— Здравствуй...— несколько удивленно откликнулся он. Не знал мужчина этой девочки.
— Вы не обижайтесь, что я вас беспокою,—сказала она.—Я знаю вас. Вы живете в последнем подъезде нашего дома...
Мужчина внимательно всмотрелся в девочку. Не признал. Она тут же зачастила:
— Вы, конечно, не знаете меня, мы недавно сюда переехали. Взрослые не обращают внимания на детей.
Она замолчала, опустила глаза. Через некоторое время, собравшись с духом, выпалила:
— Возьмите мне билет!
Стараясь не удивляться, мужчина пошарил в кармане, и медный пятак холодом обжег ладонь. Достал его и отправил кочевать по рукам — в рукавицах и без.
Пятак вернулся крохотным лепестком билета...
— Как зовут тебя, девочка?— спросил он, чувствуя, как не слушаются его губы.
— Айгуль...— ответила девочка. Он немного пожалел, что имя начинается не с буквы “о”, и, нагнувшись, прошептал ей тихо на ухо:
— Мелочь дома, что ли, забыла?
Девочка не ответила. Она вертела в руках билет и шевелила губами, причем подносила билет так близко к глазам, что становилась похожей на старушку, которая из-за близорукости не может одолеть текста. Мужчина догадался — считает...
— Счастливый, глядите! — воскликнула вдруг девочка и рассыпалась в звонком смехе.— Ой, как хорошо! Счастливый билет! — Она благодарно взглянула на мужчину.— Значит повезет вам! Вы знаете, я не умею кататься на коньках. Но научусь! Обязательно научусь! Я ведь уже говорила, мы недавно здесь. С осени. А жили на юге. Зима там теплая... Новый год иногда без снега встречали.
Она замолчала. Потом сказала:
— Какие же коньки без снега, правда? Даже зимой там песок, грязь... А здесь — ну разве не замечательно? Поглядите только — снег! Всем классом, сказали, на каток пойдем. Ох и падать, наверное, буду. И нос наверняка расквашу... Ой защипало его что-то...— Она потерла нос варежкой.
Мужчина только покосился на нее — молчал. Но девочку это молчание не очень озадачило. Она придвинулась ближе. Спросила:
— У вас дочери нет?
Мужчина отвернулся к окну, подбородок его при этом выдвинулся вперед. Шевельнулись пальцы, обхватившие перекладину.
— Нет...— бросил он глухо.
— Жаль...— разочарованно произнесла девочка.— Я подумала, что мы бы с ней завтра могли на каток... вместе... Мужчина все тем же отсутствующим тоном сказал:
— Была дочка. Умерла... Этой осенью...
Девочка перевела глаза на окно. Взгляд у нее был растерянный. Она смотрела на снежинки, на леденеющий узор на стекле, и вдруг мужчина почувствовал, как детский кулачок с зажатым в нем билетом очутился в его кармане.
— Возьмите...— сказала она.— Возьмите, он счастливый!
Мужчина кивнул — как бы благодаря.
— Не замерзли? — участливо спросила она через некоторое время.— А вы сейчас не домой?
Мужчина ехал к другу. Он назвал остановку на окраине города.
— Вот здорово, там как раз моя тетя живет! Значит, нам по пути. Да за этот час я вам столько историй расскажу! — Она усадила мужчину на освободившееся место…
(пер. Л. Космухамедовой)
|