Суббота
02.11.2024
23:17
Категории раздела
Любимый город мой [11]
Год Пушкина в Казахстане [14]
Год Пушкина в Казахстане. Год Абая в России
Во имя жизни [6]
Великая Отечественная война
Юбилеи [7]
Наши гости [4]
Поэзия [104]
Проза [36]
Наше наследие [7]
Встречи [1]
Эссе [31]
Переводы [4]
Сказки [6]
Миниатюры [3]
Astroliber [1]
Слово редактора [3]
Исторический калейдоскоп [2]
Песни об Алматы [18]
Поэзия: гости об Алматы [22]
Публикации в прессе [22]
Год русского языка [3]
Перышко [1]
Публицистика [3]
Зеленый портфель [2]
О нас пишут [1]
Вход на сайт

Поиск
Наш опрос
Какому источнику информации Вы доверяете?
Всего ответов: 435
Закладки
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Сайт учителей русского языка и литературы Казахстана
    Главная » Статьи » Альманах "Литературная Алма-Ата" » Проза

    В. Бадиков. Эхо жизни. Рассказ.

    Памяти Нины
    Кольдяевой-Троицкой

    I. ТАК СВЕТЛО

    Рассказ

    Он чувствовал себя похожим на нее. Буквы и вещи тоже походили на нее. Его тревожил красный цвет ее шапочки, а также низкие стоячие воротники женских пальто, как у нее. Вечерние звуки – весенний ветер, дальние гудки паровозов, тихая музыка на станции – воспроизводили ее голос. Самое трогательное – у нее был чуть выдающийся подбородок и чуть выступающая нижняя губа.
    Все началось зимой. Было метельно, раскачивались фонари, и он боялся, что она не придет. Они долго ходили по безлюдным улицам, наступая на поземку двумя парами валенок. Она не выдерживала ветра и шла спиной вперед. Он видел ее лицо.
    – Давай дружить, – сказал он. – Ты не против?
    Он брал ее маленькие руки в свои и дышал на них ртом, чтобы согреть.
    Тогда он еще не умел курить, на уроках писал ей записки, провожал ее после школы и приносил ей книги, которыми зачитывался сам. Он вел дневник, где описывал каждую их встречу и каждый разговор почти дословно. Вскоре и она завела дневник. Они давали друг другу читать их. На бумаге почти все было ясно, но о чувствах никто не смел обмолвиться.
    Он переживал головокружительную радость существования.
    … В ночь под Новый год, последний в их школьной жизни, он не застал ее дома. Она ушла в компанию, не предупредив его. «Если хочет, пусть приходит – велела она передать», – так сказала ее мама.
    Он постучался в дверь. Внутри шумели и смеялись, заводили пластинки. Она вышла в новогоднем бордовом платье, немного чужая и виноватая.
     – Заходи, Сережа!
     – Что ты сделала?!
    Она вздрогнула и посмотрела на него другими глазами. Она шагнула через порог, прижалась к нему, обняла его за шею. Одновременная дрожь пронзила обоих. Он ощутил горький запах ее волос и всю ее – впервые так близко.
    Было в коридоре холодно и сумрачно.
    – Ты плачешь? – сказала она. – Я сейчас, только оденусь.
    Они пришли к ее крыльцу и встали, тесно прижавшись друг к другу. Было мучительно трудно говорить. Он боялся оскорбить ее лишним движением. Глаза у нее были светлые, широко открытые. Она прислонилась к нему щекой, холодной и упруго-мягкой, как вареный яичный белок.
    –  Можно тебя поцеловать? – спросил он.
    Она закрыла глаза, и что-то великое и ошеломительное свершилось с ними…

     – Она тебе не пара, – сказала ему мама. – Порядочная девушка не шляется до утра. С такой прической, в таких платьях! Учиться надо, а у нее мальчики на уме.
    – Что ты хочешь сказать?
    – Чтобы я тебя с ней больше не видела.
    – Этого не будет. Нет!
    Доверия и откровения с тех пор между ними как не бывало. Он старался вовремя приходить домой, только и всего.

    Пришло чистое жаркое лето. Выпускные экзамены были сданы. В знойной тишине замерли грядущие перемены. На выпускном вечере всем налили вина. Родительский комитет проявил тактичность и сообразительность: в рюмке директора была водка, закрашенная вином. Этого почти никто не заметил. Детей провожали в жизнь благопристойно. Свежее раннее утро выпускники встретили с верой в будущее.

     – Мы с тобой поженимся, Сережка, назло всем.
     – Ты знаешь, что о нас уже думают?
     – Знаю.
     – Смешные. Поступим или нет – все равно будем вместе.
     – Все равно.
     – Даже если меня в армию возьмут?
     – Даже.
    Они лежали на берегу речки под молодой, уже тенистой ивой. Рядом стояли их велосипеды, прислоненные друг к другу.
     – Расстегни, тебе туго, – показал он ей на лифчик.
    Ему стало стыдно, когда он ей это сказал. Она могла догадаться, что он ее желал.
     – Не надо.
    Она приподнялась на локтях, посмотрела на него, быстро взяла его за голову и привлекла к себе на грудь. Он впервые в жизни ощутил эту мягкую волнообразную упругость женщины и замер.
     – Не обижайся, Сереженька! – сказала она, обнимая его обеими руками, как мать:
     – Мы обязательно поженимся.

    Если бы он только знал, что пути их скоро разойдутся и уже почти стариком он разыщет, наконец, ее могилу, чтобы поклониться свету их юности.

    1963

    II. Post sckriptum

    Я совершил повторный хадж
    Как в Мекку, в этот город.
    И понял: он давно не наш.
    И я здесь никому уже не дорог,

    И с горьким ужасом узнал,
    Друзей покойных «выкликая тени»,
    Что сын отца из памяти изгнал
    И дочь для матери не выкроит мгновенья,

    Что никакого дела нет
    Сестре до брата, пусть и не родного,
    И у живых свидетелей тех лет
    Не выпросишь ни памяти, ни слова,

    Что обещанья их пусты,
    Слова – подменного значенья,
    И что посмертно даже ты
    Заключена здесь в немоту забвенья.

    Но вопреки всей черствости людской,
    Угрюмой, косной и несметной,
    Открылся мне могильный
    памятник простой,
    И просиял на нем твой лик бессмертный!

    31/VII – 06

    Категория: Проза | Добавил: almatylit (20.10.2007)
    Просмотров: 1599 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]