По горным склонам извиваясь шало,

Крутой разбег беря издалека,

Сады, цветы и травы орошая,

Близка мне эта бурная река.

С уступа на уступ

Дорогой старой,

Под стать тэке она стремится вдаль.

Ее вода от бешеных ударов

Дробится на осколки, как хрусталь.

Ни ветра.

Ни легкого шороха даже.

Ни тучки какой-нибудь там про запас

Когда бы дожди поступили в продажу,

То все по дождю бы купили сейчас.

Сколько ты, поэт, не остри свой взгляд,

Все сравнения будут малы.

Не сравним ни с чем этот город-сад,

Младший брат великой Москвы.

любите, ели,

в голубое и белое одетые

годы

надо мной пролетели,

унося названия трав,

дорогих чрезвычайно,

в свои шумные краски

                                         вобрав

все оттенки молчанья.

Слышен гул автобуса,

Движенье жизни начиная –

Обычный день

Как с места тронулся.

Если я собираюсь

В родные края,

Днем ли, ночью ли —

Ты провожаешь меня.

Пусть никто не всплакнет,

Не обнимет, любя,—

Привет тебе,

Мой старый Алатау!

Дай мне обнять грудь белую твою.

Я здесь, где никогда снега не тают,

Тобою очарованный, стою.

Толпится на обрывах можжевельник,

Внизу бредут ленивые стада.

Всегда в душе рождает удивленье

Твоя, мой Алатау, красота.

А вдалеке,

Где сосны наклонились,

Где небосвод прозрачно-голубой,

Как ласточкины гнезда, приютились

Алма-Ата — как песня белых яблонь.

Но дождь пошел.

Слепой, высокий дождь.

На улицах пылают лужи ярко

Алеют розы,

Птичий смолк галдеж.

Как голос твой напевен!

На тротуарах улиц шелест детворы,

Как будто это зелень.

Есть город в Казахстане,

Чудесный город-сад.

У самых гор Тянь-Шаня

Дворцы его стоят.